Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Сопровождающий пошел по коридору, открывая двери одну за другой. Обнаружилось, что в здании имеются кухня, столовая, комната отдыха с телевизором и видеомагнитофоном, медпункт с двумя палатами на две койки, прачечная с сушилкой и небольшой спортзал. В подвале размещались тир и оружейная комната, покуда пустая. Жилые двухместные комнаты, каждая с отдельным санузлом, находились на втором этаже. Кровати были уже застелены, в вазах на столах и тумбочках стояли свежие цветы, холодильники ломились от напитков (правда, исключительно безалкогольных), а из больших окон открывался -великолепный вид на речную долину и возвышающиеся над нею горные склоны, похожие на складки кожи какого-то доисторического животного.

— Стало быть, это и есть наша казарма, — неопределенно хмыкнул Терлинк.

— Ну, старина, бывало и хуже, — хохотнул Фабрициус. — Вот помню в Конго...

— Да иди ты со своим Конго, — оборвал его Терлинк. — С этих гор мы здесь как на ладони. Если не выставить там охранение, нас оттуда расщелкают за полчаса.

— Если понадобится — выставим, — примирительно сказал Фабрициус. — Но пока мы здесь ни с кем не ссорились, а значит, можно наслаждаться жизнью.

— Чем тут наслаждаться? — мрачно осведомился обследовавший холодильники в нескольких комнатах Карстен Томас. — Никакой выпивки, даже пива ни одной бутылки. Разве это жизнь?

— В той комнате, где телевизор, надо устроить бар, — поддержал его Клаус Байтлих. — Не хватало нам тут еще помереть от жажды. Винс, объясни этому типу, что мы не мусульмане и не обязаны соблюдать их законы. Если они сами не пьют, то это их дело, а нормальный человек без выпивки не может.

Сопровождающий появился на пороге комнаты, где происходил разговор.

— Ваши пожелания будут учтены, — сухо произнес он по-английски. — Вы имеете право жить по своим законам. Однако и наши законы вы обязаны уважать: вы не имеете права появляться в городе в нетрезвом виде («Избави бог!» — лицемерно воскликнул Томас), поскольку в этом случае вас может задержать любой патруль жандармерии или стражей исламской революции («Тем более», — заметил Томас). Вы не имеете права вторгаться в частные жилища и приставать к женщинам-мусульманкам...

— За кого он нас принимает — за бандитов? — возмутился Терлинк, хотя его возмущение выглядело тоже не вполне убедительно. — Врываться в жилища! Мы приехали работать, а не грабить. Уж в Европе-то можно побольше награбить, чем в этой дыре.

— Он имел в виду, что нельзя просто заходить в жилища мусульман без особого приглашения, — объявил Корсаков, но Терлинк не унимался.

— Да насрать мне на их приглашения и на их жилища! Чего я там не видел? А что это значит — «не приставать к женщинам»? Он что, за дикарей нас считает? Мы европейцы, мистер, к вашему сведению!

— Приставать к чужим бабам в незнакомом городе — верный способ получить нож в спину. Дураков нет, — наставительным тоном изрек Эрхард Розе.

— Однако расходы на алкогольные напитки не будут включаться в стоимость довольствия — их придется вычесть из вашей оплаты, — невозмутимо продолжал иранец («Пожалуйста!» — пренебрежительно фыркнул Карстен Томас). — Должен вас предупредить,    что   попытки   самостоятельно   купить спиртное в городе, во-первых, скорее всего не увенчаются успехом, а во-вторых, также будут расцениваться как нарушение закона и повлекут за собой серьезные неприятности как для вас, так и в особенности для продавца. То же относится к наркотикам («Не употребляем», — пробурчал Карстен Томас). Графики выхода в караул и увольнений в город составите сами. Кто из вас будет командовать — это пусть решает ваш старший.

Иранец имел в виду Ла Барберу. Тот, продремав всю дорогу в автобусе, теперь остался развеять дремоту, прогуливаясь с сигаретой во дворике казармы, и не имел никакого желания видеть уже им ранее осмотренные помещения. Однако, как только речь зашла о нем, он неожиданно возник в дверном проеме и заявил:

— Пусть командует Винсент Келли — он один может объясняться со здешними людьми. На первых порах придется решать много хозяйственных вопросов, и потому потребуется знание языка.

— Пардон, мистер, разрешите с вами не согласиться, — вежливо, но твердо произнес Терлинк. — Мы ничего не имеем против Винса, но нам не приходилось служить с ним вместе. В нашем деле важно знать своего командира. Поэтому я голосую за Фабрициуса — большинство из нас его знает или хотя бы слышали о нем. Он к тому же постарше, поопыт-ней и сумеет защитить наши интересы перед компанией, а это, пожалуй, самое главное. С местными мы как-нибудь договоримся, а если возникнут затруднения, тогда позовем Винса.

— Я не против, — поднял руки Корсаков, он же Винс Келли. — Пусть командует Кристоф, у него больше опыта.

— Доплату за командование переведете на мой счет, — обратился Фабрициус к Ла Барбере.

— Никаких доплат, — отрезал тот. — Вас всего-то раз-два — и обчелся, за что тут доплачивать? К тому же большинство вопросов вы все равно будете решать сообща.

— Ну тогда сами и командуйте, — огрызнулся Фабрициус.