Смерть и девушка из соседнего дома

— Что ж, видимо, придется рискнуть. Может быть, он сейчас в церкви.

Дедушка служит пастором в Санктуарии — единственной в Райли-Свитч церкви, где рады прихожанам любого вероисповедания. И дел у него там невпроворот.

— Перед тем как они меня увидят, я просто обязана переодеться.

Кэмерон заглушил двигатель, и я вернулась на сиденье, чтобы посмотреть, не видно ли дедушки.

— С тобой точно все будет путем? — спросил Ласк.

Я удивленно глянула на него и ответила самым беззаботным на свете тоном:

— Конечно! Кому ж не понравится отличная убийственная потасовка сразу после того, как его по уши окунут в собственную теплую кровушку?

Кэмерон опустил голову, будто на самом деле искренне сожалел о случившемся.

— Мне очень жаль, Лорелея. Жаль, что все это с тобой произошло.

Я не знала, что сказать. Он ни в чем не виноват. По крайней мере так мне казалось.

Сунув руку за стекло между кабиной и кузовом, он достал мой рюкзак.

— Спасибо, — поблагодарила я и сменила тему: — Чем сегодня займешься?

Ласк пожал плечами:

— Приму душ.

— И у меня это в планах. — Я поморщилась при мысли о собственном виде. — И зубы почищу. — Вопросов у меня было немеряно, но между нами установилось хрупкое перемирие, поэтому я решила не форсировать события. Пока что. И просто спросила: — Ты же не натворишь никаких глупостей?

— Если ты не заметила, меня в любой момент можно фоткать на плакат с подписью «Конченый глупец».

— Не заметила.

По лицу было видно, что мои слова застали его врасплох. И где-то там же маячило что-то похожее на благодарность.

Я поджала губы.

— Ты ведь знаешь, как это называется?

Выражение лица Кэмерона стало настороженным.

— Нет.

— Стокгольмский синдром. Это когда жертва сочувствует своему похитителю.

Он поерзал и уставился в свое окно.

— Я не похищал тебя, Лорелея, поэтому я не похититель.

— Ну а кто ты тогда?

Само собой, я знала, что прямого ответа не получу, но попытка не пытка.

Кэмерон все еще смотрел в окно.

— Я тот же человек, которого ты знаешь с детского сада.

— Чувак, ты кто угодно, но точно не тот же человек, которого я знаю с детского сада.

Он опустил голову:

— Понимаю. Но мне бы хотелось им быть.

Нужно было срочно разрядить обстановку. Ненавижу напряги. И мне позарез надо было в душ.

— Что ж, — сказала я, открыв дверь, — у тебя хоть нет во рту послевкусия рвоты.

— И я не заляпан кровью с ног до головы, — ухмыльнулся Ласк.

Я ошалело уставилась на него:

— Ты себя в зеркало видел?!

Он нахмурился и глянул в зеркало.

Рассмеявшись, я выскочила из пикапа и побежала домой. Тихо, как мышка, чтобы бабушка не услышала. Удача мне улыбнулась — я незаметно пробралась в свою комнату. А когда проходила мимо зеркала в полный рост, решила хорошенько себя рассмотреть и от ужаса непроизвольно втянула носом воздух.

Волосы, кожа и одежда были покрыты запекшейся кровью. Сзади футболка висела разодранными лохмотьями — наверное, порвалась, когда я сползала по фонарному столбу. Однако на коже под рваными полосками ткани не было ни царапинки. И ничего не болело.

Джаред обещал, что больно не будет, и сдержал слово.

Вместе с тошнотой накатило внезапное осознание, что меня сбил грузовик. Огромный зеленый грузовой фургон. На самом деле я не помнила момента столкновения, но знала это без тени сомнения. Меня сбили — факт. В одну секунду я стояла у светофора, а в следующую уже валялась под фонарем в квартале от перекрестка. То есть я пролетела целый квартал.

Окружающий мир отчаянно завертелся. Физически и эмоционально я была выжата как лимон. В глазах потемнело точно так же, как когда фура пронеслась в миллиметрах от Джареда, но на этот раз бороться с подступающей темнотой не было сил. Ноги превратились в желе. Мне навстречу устремился пол, и уже через мгновение я утратила всякую связь с реальностью.

***

Казалось, прошло несколько секунд. Сражаясь с тьмой, я изо всех сил старалась проснуться. Ощущения вернулись, но были какими-то мутными и приглушенными.

Честное слово, я пыталась открыть глаза, но веки наотрез отказывались сотрудничать. Видимо, годы в отряде скаутов ничему их не научили. Глубоко вздохнув, я предприняла еще одну попытку. Собрала все силы, которые у меня имелись, и чудом открыла один глаз. Правда, всего на секундочку, потому что он тут же закрылся.

В комнате было темно — это единственное, что я успела рассмотреть. Видимо, я провалялась в отключке дольше, чем предполагала.

— Она приходит в себя.

Бруклин?

— Надо звонить в скорую.

Глюк? Нет, Глюк! Не надо никакой скорой!

— Сомневаюсь, что тут есть хоть капля ее крови. На ней ни царапинки.

— Зато все ребра в синяках. А вдруг они сломаны?

— Лор, солнце, — Брук провела по моему лбу теплой влажной тряпочкой, и это было чудесно. — Ты меня слышишь?

Я попробовала заговорить, но вместо слов из горла вырвался сухой невнятный звук.

— Боже мой! — воскликнул Глюк. — Ее в лягушку превратили!

Несмотря на собственное состояние, я рассмеялась. Глюк всегда может найти светлую сторону в любой кошмарной ситуации. В конце концов мой глаз все-таки соизволил снова открыться.

— В одноглазую лягушку! Да что за изверги могли…

— Глюк! — нетерпеливо перебила его Бруклин.