Смерть и креативный директор

Без особой спешки Олеся прошла широким коридором, который венчался аркой, открывающей доступ в просторное помещение с абстрактно-живописными картинами в тонких рамах, развешенными по светло-бежевым стенам, с паласом цвета слоновой кости, со стильной белой мебелью и винтовой лестницей, торчащей гребенчатым стволом в дальнем углу условной гостиной. Или безусловной. Олесе не туда, ей ближе.

Пооткрывав поочередно двери в ванную и туалет, обнаружила местный пищеблок, где и постаралась устроиться поудобнее, присев на краешек высокого табурета возле стойки для завтрака, заваленной контейнерами, лотками и прочей бумажно-пластиковой упаковкой с логотипами статусных ресторанов. Упаковка благоухала остатками еды. Слева от стойки, на тумбе, размещалась СВЧ-печь с отворенной дверцей. Стены микроволновки изнутри были изляпаны сырно-майонезными потеками с вкраплениями кетчупа.

Сидя как на насесте – никогда не понимала и не поймет этой идиотской моды – Олеся осмотрела пространство кухни: богато, претенциозно, неуютно. Сплошной хайтек: блеск нержавейки, стекла и пластика. Видимо, приглашали дизайнера. Видимо, бабла ему отвалили.

Со стороны условной гостиной доносились голоса – оба мужские, но слов не разобрать.

В дверном проеме кухни возник хозяин, проскрипел, глядя поверх ее головы:

– Милая, кофейку нам заварите. Не перетрудитесь, ведь правда?

Олеся удивленно приподняла бровь. Пора отсюда убираться. Хозяин явно не в себе, да и нечего ей тут больше делать. Звягиной нужно было получить представление о его характере и темпераменте, так вот: она получила. И теперь очень живо держит в воображении, как этот пьяный боров перемещается по михеевскому особняку в поисках супруги, на тот момент еще живой и здоровой.

– И плащик снимите. Неудобно в плащике. Вешалка в прихожей, – бросил через плечо Турчин, возвращаясь в гостиную.

Олеся иронично хмыкнула, слезла с неудобного табурета и пошла на выход.

В гостиной громыхал хозяин:

– Эта дрянь оформила завещание на своего отпрыска. И я не мог воспрепятствовать! Она разозлилась, пригрозила и сделала. Я надеялся, что со временем все улажу, но она же змея злопамятная была, мстительная!..

– Смею предположить, что в результате конфликта семейного это произошло? – прошелестел тихий голос.

– Вплоть до развода!

– После примирения брак восстановлен, конечно?

– Она не захотела. Я не настаивал.

– А вот это напрасно, напрасно. И, тем не менее, вы пригласили ее на прием. Это было сделано из соображений статусности?

– Какая еще, к хренам собачьим, статусность? Ларка сама навязалась. Почуяла, стервозина, что сможет там развлечься на свой манер…

– На какой манер? А, понял, понял. Но мне вот что неясно, уточните, пожалуйста: как покойная госпожа Турчина…

– Она не Турчина давно!

– Извините, я решил, что, если на приеме у Аркадия Михайловича вы представили ее супругой…

– Сейчас это имеет значение?

– Нет, конечно. Вернусь к вопросу, с вашего позволения. Итак, как вышло, что Лариса Витальевна сумела завещать фирму сыну, если вы состояли в юридическом разводе? Или ей часть отошла согласно брачному контракту?

– Какой еще брачный контракт! Тесть покойный в бизнес инвестировал! – свирепствовал вдовец. – Без его бабла я бы так не раскрутился. И потребовал, хитрая сволочь, уставной капитал так распределить, чтобы мне от него двадцать процентов полагалось, а им с Ларкой по сорок. Он помер в прошлом году, Ларке свою часть завещал. А эта шалава завещала щенку…

Олеся, продолжая прислушиваться, бросилась в прихожую вешать плащ. Метнулась обратно, зашуровала по шкафам в поисках кофе и турки. Увидела на разделочном столе кофе-машину, рядом с ней – картонную коробку с капсулами. Заправила агрегат водой из фильтра, включила. Торопливо приблизилась к приоткрытой двери, застыла, напрягая слух.

Так-так-так… Выходит, совсем невыгодна была Турчину гибель супруги, хоть и бывшей.

– Никчемное чмо этот бармен. Она его родила лет в шестнадцать и предкам подкинула.

Тихий голос спросил:

– Алексей Петрович, а какие у вас с ним отношения?

Кофеварка забулькала, терпкий напиток неровной пузыристой струйкой полился в стеклянную колбу, наполняя кухонное пространство ароматом бразильской арабики. Олеся окинула быстрым взглядом ряды полок – открытых и застекленных, – и с облегчением убедилась, что, как и у простых граждан, шкафчик для посуды расположен над мойкой, а значит, именно там следует искать подходящие чашки-блюдца для кофейной церемонии. А вот и поднос.

Собеседник Турчина продолжил, не дождавшись ответа:

– Может быть, я смогу с ним договориться?

Тот буркнул:

– Я его в последний раз видел, когда и в первый: десять лет назад. Какие еще у нас могут быть отношения?

– А где сейчас находится документ?

– Скоро вы там? – рявкнул Турчин, обращаясь, по всему видно, к Олесе и не торопясь с ответом.

Звягина, оправив на себе пиджачок, пригладив волосы и сняв со стола поднос, уставленный двумя кофейными чашками, кофейником, сахарницей с щипчиками для сахара и в маленьком кувшине сливками, обнаруженными в холодильнике, направилась, семеня, в гостиную.