Смерть и круассаны

— Ку-ку! — над краем изгороди возникла голова Дженни, прикрытая громадной соломенной шляпой. — Вы пунктуальны, да? — радостно провозгласила она. — Вы точно француженка?

— Ха! Ох уж эти ее шуточки! — откуда ни возьмись выскочила лысая голова Мартина. — Если хотите войти, возьмите чуть правее; покажу вам свою тайную дверцу.

Валери посетило чувство, что удержать даже натянутую улыбку будет, похоже, совсем непросто, однако совету она последовала. Тяжелая деревянная дверь открылась внутрь, показав прекрасно подстриженный газон и крокетную площадку. Она вошла слегка настороженно, и дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной. А прямо перед ней стояли Мартин и Дженни, с широкими улыбками, молотками для крокета в руках и без единого, не считая шляпы на Дженни, клочка одежды.

Валери была не из тех, кого легко выбить из колеи, а если бы даже и была, то явно не стала бы показывать это незнакомцам, особенно голым незнакомцам.

— О, что ж, похоже, я излишне принарядилась, — заметила она спокойно и, не успел Мартин выдать ответную реплику, добавила: — Какой у вас прелестный сад.

— Люблю копать и подрезать, — сказал он, подмигнув при этом.

— Хватит, Мартин, — вздохнула Дженни. — Ступай, приготовь нам выпить.

Мартин пожал плечами и с видом «всех не покорить» потрусил прочь. Его тело, по мнению Валери, было одним из самых несексуальных из тех, что ей доводилось видеть. Обвисшая, типичная для мужчины средних лет грудь покоилась на выдающемся животе. Его фигура напомнила ей «Фольксваген Жук», бывший некогда в ее владении. Даже особо не приглядываясь, она заметила, что и под капотом у него ничего выдающегося. У нее самой как-то был такой муж; и о чем, интересно, она тогда только думала. «Бедняжка Дженни», — мелькнула мысль, хотя та как раз выглядела весьма неплохо для своего возраста, но все же недостаточно хорошо, чтобы Валери не почувствовала неловкости, когда ее взяли под руку и повели к уединенной беседке.

— Это же сезонное, да? — спросила Валери.

— Что? О, — Дженни хихикнула. — Ну, само собой, круглый год так не походишь. Ха! Мы бы отморозили все места! Нет, у нас есть еще одна гостиница в Испании, где мы проводим зимние месяцы, хотя порой это и накладно. Вы ведь не расстроились, правда? — Мы люди очень открытые, и на данном этапе жизни натуризм[39] — это то, что нам нужно.

Голос ее стал до странного серьезным и одновременно бесцветным, словно она повторяла фразу с обложки психологической книги. «Бедная женщина, — снова мелькнуло у Валери, — могу поклясться: это была идея Мартина; полагаю, деньжата у него хотя бы водятся?»

— Надеюсь, вы тут не меня обсуждаете! — Мартин шагал по газону с подносом напитков. — Чувствую, как уши горят.

И это, с точки зрения Валери, было самым незначительным дефектом его внешности. Он опустил поднос на деревянный стол и устроился рядом с Валери, подпихнув ту задом со словами:

— Двигаемся, двигаемся.

Что она и сделала, причем сразу подальше и заозиравшись в поисках свободного молотка для крокета.

— Ну, так какие дела, Вал? — Он и впрямь оказался на редкость омерзительным человечишкой. — Что там у вас с Риком?

— Ну, вообще-то, я здесь именно из-за этого, — начала она, заметив, как оба ее собеседника жадно склонились вперед. — Я не хотела, чтобы вы, как там у вас, англичан, говорится, взялись за палку не с того конца… — Мартин собрался было вставить замечание, но был остановлен строгим взглядом Дженни. — Я действительно познакомилась с Ричардом только этим утром, ну, точнее, поздней ночью, когда регистрировалась; нет никаких «нас». Просто хотела прояснить ситуацию. У него все-таки есть жена.

Она тут же пожалела о последней фразе, которую вовсе не собиралась произносить, как, впрочем, и задерживаться дольше, чем необходимо здесь, в тесном окружении обвисшей плоти.

— Да, Клер, надо сказать, довольно симпатичная, — сказала Дженни безо всякого восторга.

— А еще очень холодная, — вставил Мартин не без горечи.

— Поначалу — да. — Судя по взгляду, Дженни витала где-то в своих воспоминаниях, прежде чем вернуться в реальность. — Она вернулась назад, в Англию. Думаю, все дело в проблемах с Ричардом. — Последние три слова она произнесла едва слышно, практически одними губами.

«Есть что-то странное в голой женщине, изображающей беспокойство по поводу подслушивания, — подумала Валери. — С одной стороны, сплошная фальшь, с другой — все на виду».

— Какая жалость, он производит впечатление довольно милого человека.

— Но, похоже, не ваш тип, да? — спросил Мартин; в голосе его мелькнули жалкие нотки надежды. — Хотелось бы мне узнать, какой тип ваш?

Валери ужасно хотелось ответить «одетый», но вместо этого она сделала глубокий вдох, словно наслаждаясь окружающим.

— Здесь так спокойно; вы, должно быть, постоянно в делах?