Смерть и круассаны

— Хорошо, это хорошо. Не желаете ли посвятить меня в свои тайны? — крикнул он через плечо, звеня посудой в буфетах.

— О, Ричард. — Валери тоже не терпела сарказма. — Раз уж ты на кухне, возьми там тряпку и сотри это дурацкое выражение со своего лица. — Он вернулся с большим бокалом виски. — Наши юные голубки ищут то же, что и мы.

— Мсье Граншо?

— Да.

Она приблизилась к паре молодых людей, казалось, уже слегка заскучавших, как подростки, которым велели прибраться в их комнате.

— Но он же мертв, разве нет?

— Точно.

Ричард вздохнул.

— Нет, — заявил он, пытаясь сохранять терпение, — я не понимаю.

Мадам Таблье усмехнулась его недогадливости, но и сама склонила голову набок, явно ожидая объяснения.

— Почему ты не на работе, Мари? — спросил он, пытаясь обозначить свое присутствие, а заодно и участие в этом противостоянии единственным известным ему способом — включив родителя.

— Бар закрыт на весь вечер воскресенья и утро понедельника. — Даже обычно напевающая Мари скисла.

— Позвольте мне объяснить, — вмешалась Валери, с ходу отметая их разговор как несущественный. — Мсье Граншо действительно мертв, а они ищут доказательства.

— По-моему, это работа соответствующих служб. — Все в комнате закатили глаза, услышав слова Ричарда. — И кстати, — добавил он торопливо, чувствуя давящие взгляды, — если мсье Граншо мертв, кто тогда был в зоопарке?

Мелвил скромно потупился.

— Это был я, — признался он своим глубоким, звучным голосом, который, как обычно, совсем не вязался с его своеобразной внешностью. Мари погладила его по плечу, заставив мадам Таблье угрожающе придвинуть вилы ближе, чтобы положить конец вышеупомянутым «публичным проявлениям нежности».

— О, Мелвил, — протянул Ричард разочарованно, — зачем? Ради чего?

— Чтобы убрать вас с дороги! — Даже мадам Таблье уже начала терять терпение из-за того, что Ричард двигался к разгадке со скоростью тектонической плиты.

Он сделал всего глоток виски и вот уже возвращался на территорию фильмов в стиле нуар. «Почему глоток? — мелькнуло в голове. — Что это за система измерений?» Он заметил, что все снова уставились на него.

— Да, спасибо, мадам Таблье, я уже понял, — сказал он, стараясь выиграть время, — но главный вопрос остался: «зачем?». Зачем он, вероятно они, хотели убрать меня, вероятно нас, — он беспечно махнул стаканом в сторону Валери, — с их пути? Зачем? На это есть ответ?

Пришла очередь Валери внести некоторую ясность.

— Они хотели проверить, есть ли у нас доказательства убийства несчастного старика. — Она вопросительно посмотрела на парочку, кивнувшую в знак подтверждения. — Отпечаток, очки и так далее.

«И так далее», — подумал Ричард и принялся ходить кругами, одновременно обводя пальцем ободок своего бокала.

— И так далее, — повторил он вслух. — Понятно. — Он замолк. — Что возвращает нас к вопросу о том, — он заговорил громче, — бога ради, ЗАЧЕМ?

Он с обвинительным взглядом повернулся к каждому из них, выставив указательный палец на руке, держащей стакан. Ответ последовал незамедлительно. Валери, Мари и Мелвил заговорили разом, периодически поглядывая друг на друга и бурно жестикулируя. Они практически боролись за внимание Ричарда, как будто их коллективная исповедь могла все прояснить. Через пару минут они замолкли, и мадам Таблье выдала: «Ну, это всем известно!», подводя черту под сказанным, хотя и не от чистого сердца; она уже выбрала сторону, все дело было в этом.

Ричард снова вышел, на этот раз за бутылкой виски. «Лучше бы и в самом деле был бурбон», — не к месту подумал он, наливая себе еще глоток.

— По одному, пожалуйста, — попросил он спокойно.

— Два миллиона евро, — медленно произнесла Валери, и даже мадам Таблье чуть опустила вилы, следуя траектории отпавших от удивления челюстей Мари и Мелвила. — А вы не знали? — спросила она, посмотрев на собеседников невинным взглядом.

— Мне говорили о полумиллионе, — едва слышно выдохнула Мари.

— И кто же говорил?

— Филипп. Офицер Боннивал. Он мне рассказал.

— А, понятно. Что ж, тогда, думаю, это моя вина.

— Почему это твоя? — спросил Ричард, присаживаясь.

— Потому что именно я назвала офицеру Боннивалу цифру в пять сотен тысяч евро.

— Ты? Ясненько-о-о. — Виски, который он обычно не употреблял, ударил в голову.

— Значит, все-таки два миллиона? — Мелвил отвел вилы мадам Таблье в сторону — смелый шаг, но мадам Таблье тут же сделала вид, что и сама собиралась опустить свое оружие. Теперь она на них просто опиралась.

— Да, — Валери сосредоточенно разглядывала ногти, словно речь шла о ценах на хлеб, — два миллиона евро.

Мелвил присвистнул, а Мари прижалась к его боку.

— Можно поинтересоваться? — Ричард, изображавший равнодушие, внутри бурлил от гнева, как Ниагарский водопад. — Два миллиона за что?

— Это цена за голову старого мсье Граншо, — ответила Валери, избегая его гневного взгляда.

— И ты об этом знала?

— Да.

— Ясненько-о-о, — повторил он. — А вы, значит, искали доказательства его смерти, чтобы получить эти два миллиона?

— Да, — без капли стеснения подтвердил Мелвил.