Смерть и круассаны

— Совсем необязательно. Существовало множество причин прикончить бедного мсье Граншо, Венсана Граншо. А цену за его голову назначили только после того, как он пропал.

— А мы так и не узнали, когда же это произошло. Как долго Мелвил изображал старика, по-твоему?

— Не знаю.

— И кстати, помнится, ты говорила, что Мелвил не мог изображать остановившегося здесь мсье Граншо из-за линий на его ладони.

— На стене был определенно не его отпечаток. В этом я уверена.

Ричард, обернувшись, посмотрел на нее.

— Значит, мсье Граншо изображал кто-то другой? Как это все не с руки. — Он запнулся. — Прости за каламбур.

— Или здесь на самом деле останавливался мсье Граншо.

Ричард потряс головой, надеясь привести мысли в порядок.

— Все так запутано, — сказал он, признавая поражение.

— Ну, одно мы знаем точно. — Валери оказалась более стойкой и надеялась, что это заразно. — Тот, у кого рука, — сейчас в числе премиальных претендентов на куш.

Внезапно Ричард кинул на нее острый взгляд.

— Что ты сказала?

Валери, казалось, была озадачена.

— Я говорила про руку: у кого рука, у того и деньги.

— Нет! Ты сказала не так, ты сказала: «премиальный», «премиальный претендент». Боже, каким же я был дураком!

— Ты в порядке, Ричард?

— Ха! Премиальный! Ха! Ты наверняка решила, что я полный идиот.

— О чем ты говоришь?

Она начала терять терпение.

— Премиальный! Вот о чем я говорю, а точнее, preeme. — Он произнес это с нарочитым французским акцентом. — Preeme, или по-английски премия, награда!

— Да, и… — Уже не в первый раз Валери оказывалась сбитой с толку загадочным английским чувством юмора.

— Ты охотница за наградой! — Ты chasseur de primes! — Она кинула на него странный взгляд, затем чуть склонила голову набок, и внезапно вся его уверенность испарилась. — Это ведь правда? — спросил он с сомнением.

— Да.

Произнеся это, она скрестила руки на груди, словно говорила: «Ну и что?».

— Да я бы ни за что! — Он вдруг понял, что это самое типично английское из всего им когда-либо сказанного. — Вот ты меня сейчас огорошила. — А, нет, вот это стало самым типично английским из всего сказанного.

— Ричард.

— Нет, не перебивай меня. — Вредители! Ты говорила, что твой первый муж занимался вредителями! Крысы и кроты! Очень умно. — Он внезапно встревожился. — Он был наемным убийцей у мафии, да? — Дернув плечами, она поджала губы, что, по опыту Ричарда, у француженок означало «попалась». — А Текс? Мясник, ты сказала, но не из Тура?

— Он из Тура, — заявила она уверенно и добавила тише: — Из Тура в Техасе.

— В Техасе есть Тур?

— Да.

— Господи боже. Итак, Текс.

— Итак, Текс.

— Который отправился назад в Техас? Полагаю, в парке французского Тура у вас был брифинг на тему раздела территории? Кто получает, выразимся так, «товар»?

— Текс сказал, что должен улететь вчера вечером. А ты, похоже, ужасно доволен собой, Ричард. Это тебе не идет.

— А ты, похоже, не особо довольна тем, что тебя раскрыли.

Он втянул живот и торжествующе выпрямился.

— Я слегка удивлена.

— Что я обо всем догадался?

— Что тебе потребовалось столько времени.

— О. — Он слегка сдулся. — А Риззоли — коллеги, как я понимаю?

— Соперники, Ричард. Риззоли — соперники. И я никогда с ними раньше не встречалась.

— Из молодых да ранних?

— Методы у них не совсем этичные, должна признать.

— Так в мире наемных убийц своя этика? Честно?

— Конечно! — Она выглядела обиженной. — Он не беззаконен. — И чуть тише добавила: — Не совсем беззаконен.

Он улыбнулся ей, отчасти с теплотой, которую определенно испытывал, но также в поисках поддержки. Ведь сейчас он стоял в собственном саду, пытаясь наладить «взаимопонимание» с наемным убийцей. Никогда еще он не чувствовал себя настолько не в своей тарелке, к тому же в голове плыл какой-то туман. Он попытался взять себя в руки, словно пьяница, который пытается принять трезвый вид.

— Ну и как становятся охотниками за наградой? Охотницами за наградой? — Он очень не хотел никого оскорбить. — Охотницами за головами?

— Это в крови, — спокойно ответила она.

— Ясно. — Он кивнул. — Это подсказка.

— Ты разгадываешь анаграммы, Ричард?

— Нет, обычно нет.

— А о Французской революции тебе что-нибудь известно?

— Только то, что я…

— Только то, что ты видел в фильмах, да, я так и думала. Вспомни Шарлотту Корде.

— Шарлотту Корде? — Не имея другой точки опоры, Ричард решил обратиться к впечатляющей картотеке фильмов, хранившейся в его памяти. Фильмов про Французскую революцию было не так уж много: «Отверженные», «Повесть о двух городах», «Скарамуш», «Алый первоцвет».

— Гленда Джексон! — воскликнул он внезапно, очень довольный собой.

— Что?

— Гленда Джексон. В фильме 1967 года «Марат/Сад» Гленда Джексон играла Шарлотту Корде.

— И? — Она снова скрестила руки.

— Вот, собственно, и всё.

— Шарлотта Корде была известной фигурой во времена революции. Возможно, печально известной, зависит от точки зрения. Ее отправили на гильотину за убийство Жан-Поля Марата, бывшего виновником многих смертей во времена Террора. Он был злодеем.