– Ох, – хмурится Оливия. – Зачем еще анализы?
Я отмахиваюсь:
– Это просто мера предосторожности. Честно говоря, Оливия, теперь я понимаю Эмили намного лучше.
– Эмили? Почему?
– Потому что я думаю, что многие мои симптомы могли быть психосоматическими.
– Ой, прекрати. Твой случай совсем не похож на ситуацию с Эмили. Она просто самовлюбленная королева драмы, которая придумывает болезни, чтобы получить сочувствие. От меня она уж точно ничего не дождется.
– Может, мы смотрели на нее с этой позиции, но теперь я воспринимаю все немного по-другому. В смысле, взять хотя бы меня. Доктор, которому я доверяла, заявил, что я смертельно больна. Я поверила, что больна, и мое тело послушно ответило на это. Почему так же не может происходить и с Эмили?
– Потому что у нее сложились отношения с болезнями, как у некоторых детей – с воображаемыми друзьями.
– Ну тогда она действительно больна, правда? Психически. Поэтому мы должны быть по меньшей мере сострадательными.
– Так позвони ей! – предлагает Оливия. – Не обращай внимания на мой скептицизм. Если тебя это беспокоит, позвони ей.
– Лучше я напишу ей письмо, и она, если захочет, позвонит сама.
– Ха! Думаю, идея с письмами себя вполне оправдала.
Я улыбаюсь:
– Да. Пока все не узнают, что писала я под ложным предлогом.
– Не смеши. Это была ошибка, а не ложный предлог.
Я потягиваюсь и зеваю – выходит громче, чем мне бы хотелось.
– Извините, – говорю я, – просто устала. Почти не спала ночью.
Они оба молча смотрят на меня. Без того сочувствия, которое было в начале этого разговора. Все возвращается на круги своя, и мне больше не полагается никаких поблажек. И может, после всего произошедшего это не так уж плохо.
Глава 4
Я читаю письмо, затем перечитываю и только потом нажимаю «отправить».
Глава 5
Я взяла себя в руки, решив, что если мой разум может заставить тело выдавать плохие симптомы, то, соответственно, он может заставить выдавать и хорошие.
Я игнорирую тошноту в надежде, что она в конце концов поймет намек, соберет свои вещички и съедет. Впервые за несколько недель я полностью накрасилась и высушила волосы феном, чтобы они выглядели прилично.
На мне платье, которое я приберегала для лучшего случая, потому что решила не ждать больше никаких лучших случаев. Я влезаю в туфли на каблуках, брызгаюсь духами и, что самое символичное, срываю свой календарь и выбрасываю в мусор.
Мне больше не нужно видеть это несчастное напоминание.
Правда, я не успела рассмотреть картины Констебля, Тернера и Гейнсборо, но это ведь не единственная возможность на них полюбоваться. Гарри научил меня этому.
А сейчас я собираюсь к Изабель, чтобы сообщить ей Новость. Я не предупредила ее, что приеду. Знаю, она не любит, когда к ней заглядывают без приглашения, но это ведь не обычный визит.
Если бы я предупредила ее по телефону, она бы стала допытываться до тех пор, пока не выудила бы из меня всю информацию. А я хочу видеть ее лицо.
Как только Оливия и Дэн ушли, я ответила на тревожные сообщения Гарри (кстати, мне нравится, что он волнуется!). Я написала ему, что забыла включить телефон. И извинилась, добавив, что все хорошо – если подумать, это прекрасный эвфемизм.