Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

— Но жители наших гор не так просты! — гремел губернатор. Он охотно допускает, что Джон Берн и его любовница Джейн Прист не открыли всей правды его горным братьям. Но разве удивительно, что Союз граждан, зная правду, с предубеждением относится к углекопам? Что вся страна, зная правду, остается глуха к их страданиям? — Как бы вы сами поступили, господа, если бы человек, который заведомо водится с убийцами, пришел к вам с жалобой на свою беду; легко бы вам было выслушать его?

Тут вмешался Лоури: Ассоциация шахтовладельцев давно уже решила удовлетворить большинство требований углекопов. Но как вести переговоры с изменниками и атеистами?

— Мы готовы, господа, повысить расценки на десять процентов, установить восьмичасовой рабочий день и отменить систему бон… которая, впрочем, была введена исключительно для удобства шахтеров и их семей. Между предпринимателями и рабочими нет конфликта, но — черт подери, господа! есть конфликт между добрыми американцами и анархистами. Да — черт подери, господа! — есть и всегда будет!

— Если возникнет необходимость, — сказал судья, — вся армия Соединенных Штатов будет поднята против тех, кто сознательно или невольно участвует в подстрекательстве к государственной измене.

Губернатор Гарент печально покачал головой, продолжая при этом отечески улыбаться.

— Вы сами, ребята, испортили дело. Это святая правда, друзья мои. Сами испортили дело. Вы сделали так, что предприниматели, несмотря на все свои злоупотребления, — он грозно обернулся к Лоури, — несмотря на эксплуатацию рабочих, стали пользоваться сочувствием всех добрых христиан.

— Вы, — сказал Линкольн, — лишили нас возможности привлечь на вашу сторону закон. Как могли мы это сделать, зная, что вы следуете за анархистами и изменниками?

Шахтеры заволновались. Будь здесь Берн, он бы уж сумел им ответить. А впрочем, пусть говорят голубчики — Берн им ответит; пусть они только выговорятся, а там сумеем заставить их выслушать Берна… Огневую завесу слов нельзя было прорвать; один за другим все четверо палили непрерывно, и немногоречивым, не привыкшим к подобным разглагольствованиям шахтерам не удавалось вставить ни одного слова. Они откинулись на спинки стульев, оставив свои соображения при себе.

Вдруг Гарент спросил:

— Берну известно о том, что вы сегодня здесь?

…Ага, — подумал Логан. — То-то! Испугались…

— Нет, сэр, — протянул он. — Нас просили никому не говорить об этой встрече.

— Никто не знает о том, что вы пошли сюда? — спросил Линкольн.

— Нет-нет, никто, — сказали углекопы.

— Прекрасно, — сказал Линкольн. — Так вот: мы ничего бы так не хотели, как встретиться лицом к лицу с Берном. Получить возможность сказать ему все то, о чем мы говорили с вами.

Этого Логан никак не ожидал; заявление Лоури сбило его с толку.

— Задать ему несколько вопросов о том, как он смотрит на конституцию, сказал Фритер.

— И на религию, и на брак, — добавил Линкольн.

Губернатор пристукнул кулаком по ладони другой руки.

— Вот что! — Он вытащил из жилетного кармана огромное вечное перо, инкрустированное золотом, из бумажника достал листок бумаги и принялся быстро строчить. Потом сунул листок Лоури и Линкольну. — Подпишите, бросил он им сердито.

Те прочли написанное, и на их лицах отразилось неудовольствие. Они оглянулись на губернатора, увидели в его взгляде приказ и подписали бумагу.

Гарент обратился к углекопам:

— Вот тут написано, что Ассоциация шахтовладельцев и Союз граждан согласны начать переговоры с представителями вашего профсоюза. Подписали руководители этих организаций — мистер Лоури и мистер Линкольн. Они приглашают ваших вождей в Хоутон. Мы особенно хотели бы встретиться с Берном в вашем присутствии…

— Завтра вечером, — мягко вставил Линкольн.

Губернатор оглядел своих соседей.

— Да, это самое удобное, — сказал он. — Назначим на завтрашний вечер. Он приписал это на своем листке. — Пусть Берн явится сюда, и эта женщина тоже. Насколько мне известно, — глаза его приняли печальное выражение, она пользуется влиянием среди ваших женщин.

Логан и его товарищи были ошеломлены. Их недоверие ко всем клеветническим нападкам на Берна основывалось на убеждении, что нападавшие не осмелились бы встретиться с Берном и повторить все это ему в глаза. Они были глубоко уверены, что именно поэтому Берна сейчас нет среди них. Но вот противник сам ищет встречи с Берном, чтобы высказать ему все свои обвинения. Искренность губернатора и его сподвижников не вызывала сомнений.

— Если вы устроите это, — говорил Лоури, — я, как президент Ассоциации шахтовладельцев, в присутствии губернатора штата даю вам слово, что большинство ваших требований будет удовлетворено.

— А я, — сказал Линкольн, — как председатель Союза граждан, обещаю вам сделать все, от нас зависящее, чтобы помочь вам добиться этого.

— Не беспокойтесь, Берн придет сюда, — сказал Логан.

Судья Фритер взял письмо, сложил его, запечатал и вскрыл конверт.

— Это письмо, Логан, — сказал он, — было доставлено вам в поселок вчера вечером. Вы вскрыли его. Вот все, что вам известно. Этого разговора здесь не было.