Смерть и солнце

- Я принесу вам меч, мессер.

- Значит, об уроке?.. Любопытно, - сказал лорд почти задумчиво, скосив глаза на меч "дан-Энрикса", касающийся его ребер. Энониец первым опустил оружие. Чуть-чуть помедлив, коадъютор тоже убрал меч от шеи Рикса. Юноша потер место удара и почувствовал под пальцами стремительно вспухающий болезненный желвак.

Их схватка была короткой и необычайно яростной. Рикс был полон решимости продемонстрировать, на что он теперь способен, а заодно - как неожиданно почувствовал он сам, идя за тренировочным мечом для своего противника - еще и поквитаться с коадъютором за Зимний город и за Айю. Судя по тому, как холодно и весело сверкали серые глаза мессера Ирема, когда он принял у оруженосца меч, мысли "дан-Энрикса" не составляли для него особой тайны. Тем не менее, первая схватка кончилась ничьей - что в случае с мессером Иремом уже можно было считать победой.

Крикс уже в который раз за эти месяцы мысленно поблагодарил Асгейра Аэстерна. Если коадъютор недооценил умения своего бывшего ученика, то главная заслуга в этом, несомненно, принадлежала Астеру.

- Любопытно, - повторил сэр Ирем. - Еще раз.

На этот раз мужчина был гораздо осторожнее, и энониец первым пропустил удар. А потом, почти сразу же, второй. В прошлом мессер Ирем всегда отступал на шаг, давая своему ученику время собраться, но сейчас он продолжал теснить южанина к корме. Крикс понял, что на передышки можно больше не рассчитывать. В каком-то смысле это было даже лестно - коадъютор наконец-то видел в нем достойного соперника.

Когда, пару минут спустя, Крикс снова смог достать противника коротким рубящим ударом, коадъютор опустил свой меч и коротко кивнул "ученику".

- Ну... в сущности, неплохо.

Крикс едва не заскрипел зубами. Не то чтобы он успел забыть, как калариец отзывался о его успехах раньше - о таком, пожалуй, не забудешь даже при желании - но до сих пор ему казалось, что теперь все будет по-другому. Но не тут-то было. Очевидно, этого ему не изменить, стань он хоть лучшим фехтовальщиком в Империи.

Посмотрев на его вытянувшееся лицо, рыцарь внезапно рассмеялся.

- Рикс, во имя Всеблагих!.. Когда ты уже перестанешь принимать всерьез все то, что тебе скажут?

Энониец вздрогнул.

- Но ведь вы...

- Тебе так важно мое мнение? - спросил сэр Ирем с ноткой удивления. - Ты же сам видишь, что сумел достать меня два раза за какую-нибудь четверть часа. Не хочу показаться нескромным, но подобный результат - уже достаточное доказательство того, что ты прекрасный фехтовальщик. Что бы я ни говорил, суть дела это не изменит. А вот позволять противнику выбить тебя из равновесия каким-то замечанием - по крайней мере неразумно.

- Я думал, мы уже закончили, - огрызнулся "дан-Энрикс".

Коадъютор улыбнулся.

- Это в Каларии сражаются только с оружием в руках. Но мы плывем в столицу, а там поединки продолжаются повсюду - за столом, в приемных, в коридорах... у тебя еще будет возможность в этом убедиться. До сих пор тебя не замечали, но после нашего возвращения многое будет совсем не так, как раньше. Тебе не помешает научиться владеть своим лицом.

Крикс понимал, что коадъютор в чем-то прав, но почему-то эта мысль только усиливала его раздражение.

Несколько минут спустя, когда южанин - уже натянувший чистую рубашку и избавившийся от чехла с мечами - стоял возле каюты Айи, он почувствовал, что почти рад вернуться к своей вахте. Здесь ему, по крайней мере, не придется снова иметь дело с Иремом, беседы с которым в последние дни и в самом деле превратились в разновидность поединков.

Но когда он открыл дверь каюты, стало ясно, что самое худшее еще даже не начиналось. Айя, чувствовавшая себя гораздо лучше и уже предпринимавшая попытки садиться на постели, этим утром пошла еще дальше. Спустив ноги с койки, она смогла дотянуться до окошка, вырезанного прямо в стене каюты, и открыла ставни. Очевидно, Королева видела их поединок, потому что, едва Рикс вошел, она взглянула на него с насмешливой, но в то же время одобрительной улыбкой.

- Хороший бой, волчонок! - сообщила она Риксу, сверкнув белыми зубами. - Ты, оказывается, и в самом деле ничего. Может, я даже взяла бы тебя к себе на корабль. Годика примерно через три...

Южанин, как обычно, ничего ей не ответил. Он упорно избегал вступать с ней в пикировку, так что приходилось развлекать себя самой. Учитывая ее нынешнее состояние, это было непросто. Под сломанными ребрами свернувшимся ежом сидела боль. Надо было лечь, но все силы ушли на то, чтобы устроиться возле окна - очень уж соблазнительным казалось посмотреть на каларийца и его волчонка в деле.

Теперь Королеве уже не казалась такой невероятной мысль, что Гирса в самом деле мог прикончить этот парень. Правда, в тот момент ему должно было быть лет одиннадцать-двенадцать, но, если он учился владению мечом у коадъютора, то даже в этом возрасте он вряд ли был совсем уж неумехой... если к этому прибавить обычную для таких сопляков увертливость, а заодно - известное везение, то слова южанина о смерти Гирса могли оказаться правдой.