Смерть и Возрождение (СИ)

Старший Шарп закрыл за собой дверь и опустился в свободное кресло. Томас сел рядом с женой.

— Возвращаясь к тому, о чём мы уже говорили, — Эдвард опустил руки на подлокотники и скрестил кончики пальцев. — Это проклятие, вызванное запретной магией. Которое исказило всех членов нашей семьи. Будь это просто человеческой магией крови, на ритуале Эшу всё завершилось бы. Вы сбросили свои человеческие маски, я научил вас создавать их — и всё. Но в нашем случае искажены наши… пусть будут души. Это как с неверно сросшейся костью — мало убрать кривые лубки, нужно заново ломать.

Томас передёрнулся всем телом. Эдит нервно сжала руки на книге.

— Не будь этого Дома-Смерти-и-Возрождения, нам пришлось бы пройти через настоящую смерть и человеческие жизни, чтобы вернуться к тому, кто мы есть. К счастью, этот Дом уже существует. Сегодня с закатом начинается период Колеса Года, называемый Время Мёртвых. Оно приходит каждый год после Самайна. Границы между мирами живых и ушёдших истончаются. Нам повезло вдвойне, что в этом году Время мёртвых началось так рано. Мы успеем уйти и вернуться.

— Так нас никто не будет убивать взаправду? — уточнил Томас.

Эдит погладила его по руке. Ей отчего-то совершенно не было страшно, только как-то нудно и муторно, словно перед экзаменом.

— Нет, Киу, — старший Шарп слегка улыбнулся. — Нет нужды. Я погружу вас в зачарованный сон, войду в него сам — и мы каждый своей дорогой пойдём через мост.

— Мост? — вздрогнул Томас.

— Да, — кивнул Эдвард. — Ты заснёшь, а потом очутишься перед мостом через реку. Нужно будет его перейти и пойти по дороге.

— Это будет настоящий мост или мост в нашем сознании? — неожиданно спросила Эдит.

— Настоящий, — подтвердил старший Шарп. — Это не посвящение в сан или божеству. Всё, что будет с вами происходить — настоящее. Поэтому не ешьте и не пейте ничего на той стороне, если хотите вернуться.

— Вот как… — тихо сказала Эдит. — Спасибо. Я запомню.

— Киу, запомни и ты. Каждый из вас будет идти своей дорогой, мы не увидимся, пока не вернёмся. Не сходите с тропы, ничего не ешьте и не пейте на той сторое, а подарки принимайте осмотрительно. Вы обязательно кого-нибудь встретите там, будьте с ними вежливы. Независимо от их вида.

— Нам кто-то будет угрожать? — напряжённо спросил Томас.

— Только вы сами. Вы можете забыть мои слова. Увлечься и сойти с тропы. — Эдвард посмотрел на своего сына и его жену с незнакомым Томасу выражением. Казалось, ему самому томительно не хочется отпускать их. — Если вы будете просто идти вперёд, не задерживаясь нигде надолго, потом вы просто выйдете обратно к мосту. Остаться там весьма соблазнительно.

— Морин? — неожиданно спросила Эдит. — Морана? Я что-то припоминаю… но не могу вспомнить, что.

— Не важно, — мягко сказал Эдвард. — Просто будьте вежливы и осмотрительны. Томас мрачно кивнул. В данном случае он не хотел знать, откуда его отцу всё это известно.

Для Эдит Туу-Тикки собрала лепестки с белых хризантем. Для Томаса — с желтых. Люсиль ждали золотисто-коричневые, а Эдварда — багровые. Туу-Тикки обобрала все цветы в своем саду. Конечно, этого не хватило, да и увядшие цветки надо будет менять, но остальным озаботились духи.

Туу-Тикки проверила, как работают противопролежневые матрацы, постелила на них льняные небеленые простыни, выполосканные в ледниковой воде. Духи помогли ей расстелись поверх полотна толстый слой лепестков. А еще надо будет засыпать тела сидхе лепестками сверху.

Окна в их комнатах закрыли ставнями. Лампочки на всякий случай выкрутили. Грен расставил толстые восковые свечи и зажег их. Свечи должны были гореть все время — освещать путь назад. За ними Грен ездил в один дальний и очень католический мир. На всем Западном побережье невозможно было достать нужных свечей — в здешних храмах жгли стеарин.

Туу-Тикки нашла Эдит и Люсиль в саду. Люсиль с грустью смотрела на ощипанные хризантемы.

— Девочки, — обратилась к ним Туу-Тикки. — Солнце почти село. Пора.

— Что нам надо будет сделать? — спросила Эдит.

— Сходить в туалет. Потом прийти в свои комнаты, полностью раздеться, распустить волосы и лечь. Я приду укрыть вас цветами. Потом сэр Эдвард погрузит вас в сон.

— Я помню, — серьезно кивнула Люсиль. — Идти вперед и не оглядываться. Ничего не есть и не пить. Быть вежливой.

— Да, — кивнула Туу-Тикки. — Все так.

Баргесты уходить не хотели. Они вертелись, завывали и норовили забиться куда-нибудь в тёмный угол двора. Эдвард подозвал обоих, они с восторгом подскочили и едва не уронили его на землю. Старший Шарп обнял каждого по очереди и обещал, что позовёт их, как только вернётся. Баргесты поняли, что уговорить хозяина не удастся и повесили носы и хвосты. Эдвард не уходил в дом, пока псы на скрылись из виду. Потом вздохнул. Он уже ходил через мост и прошлый раз едва не остался там, очарованный.