Смерть и золото

– Это мой бизнес – знать, старина. Я всегда печенкой чувствую приближение свалки, еще до того, как эти ребята сами начинают понимать, что вот-вот накинутся друг на друга. Так что тут все точно. Сейчас Дуче поэтапно осуществляет все классические подготовительные маневры – протесты, уверения в миролюбии, а между тем ведет полномасштабную военную подготовку. Остальные великие державы – Франция, наши парни и ваши тоже – уже дали ему отмашку. Конечно-конечно, все они тут же завопят и завоют как бешеные, начнут выступать с разными протестами в Лиге Наций, однако никто и не подумает помешать старичку Бенито ухватить крупный куш и захапать Эфиопию. Хайле Селассие[5], царь царей, прекрасно это знает, равно как и все его принцы, князья, племенные вожди и прочие веселые ребята. Они отчаянно пытаются хоть как-то подготовиться к обороне. И вот тут в это дело вступаю я, старина.

– А зачем им покупать что-то у тебя, да еще по цене, которую, как ты говоришь, они предлагают? Они ведь, безусловно, могут закупить то же самое добро напрямую у производителей, не так ли?

– Эмбарго, старик. Лига Наций ввела эмбарго на продажу оружия во всей Эритрее, Сомалиленде и Эфиопии. Никакого импорта военного снаряжения в эти районы. Это сделано для того, чтобы снять там напряженность. Но, конечно же, эта мера работает только на пользу одной стороне. Муссолини не надо бегать по магазинам в поисках вооружений – у него есть все пушки, самолеты и бронетехника, какие ему нужны, и все это уже в Эритрее. Полностью готовое к бою. А у старичка эфиопа всего-то несколько старых винтовок и куча длинных двуручных мечей. Игра уже сделана, результат известен. А почему ты не пьешь шампусик?

– Я лучше возьму себе пива. Вернусь через минуту. – Джейк поднялся и двинулся к двери, а Гарет грустно покачал головой.

– У тебя эти чувствительные пупырышки на языке как костлявая спина крокодила. Это ж надо, пить «Таскер», когда я предлагаю ему шампанское, настоящий винтаж!

Джейком в большей степени двигало желание обдумать собственное положение и спланировать дальнейшие действия, нежели жажда пива; именно это и заставило его отправиться в бар, расположенный в переднем зале. Он облокотился на стойку в переполненном помещении и быстренько припомнил все, что сообщил ему Гарет Суэйлс. И попытался прикинуть, что из этого может оказаться правдой, а что вымыслом. И как реальные факты могут повлиять на него самого, и где может таиться возможная прибыль.

Он почти решил не связываться с этим делом (на этом пути явно было полно терний) и продолжать действовать в соответствии со своими прежними планами, продать двигатели от броневиков в качестве моторов для сахарных прессов, когда совершенно внезапно стал жертвой одного из тех случайных происшествий и совпадений, которые сваливаются на человека слишком вовремя, чтобы не оказаться издевательской шуткой судьбы.

Рядом с ним возле стойки сидели два молодых человека в строгих костюмах – клерки или бухгалтеры. У каждого сбоку примостилось по девице, и они оба рассеянно оглаживали своих подружек, а сами разговаривали громкими и уверенными голосами. Джейк был слишком занят собственными размышлениями, чтобы следить за их разговором, пока его внимание не привлекло знакомое название.

– Кстати, ты слыхал, что «Англо-шугар» вылетела в трубу?

– Нет. Не может быть!

– Правда-правда. Я это от самого главного судьи слышал. Говорят, у них долгов на полмиллиона.

– Бог ты мой! Это уже третья крупная компания за месяц!

– Трудные нынче настали времена. Она ведь потащит за собой кучу мелких фирм.

Джейк молча согласился с ним. Он налил пива в стакан, бросил на стойку монету и направился обратно в личную гостиную мадам.

Времена и впрямь настали трудные, думал он. Ему самому эти трудные времена уже дважды за последние два месяца крепко поддавали под задницу.

Сухогруз, на котором он прибыл в Дар-эс-Салам главным механиком, был арестован судебным приставом в качестве гарантийного обеспечения в деле о банкротстве. Его лондонские владельцы разорились, и команде не заплатили ни гроша.

Джейк спустился по сходням на берег со своими нехитрыми пожитками, сложенными в переброшенную через плечо сумку для инструментов, плюнув на компанию, задолжавшую ему почти за шесть месяцев, и на все сбережения, накопившиеся на ее пенсионном счету.

И только было взялся за этот контракт на поставку моторов для сахарных прессов, как приливная волна Депрессии, заливающая весь мир, захватила и его. Все вокруг вылетали в трубу, и крупные, и мелкие, – вот и Джейк Бартон теперь обнаружил, что является владельцем пяти бронированных машин, на которые на всем рынке остался один-единственный покупатель.

Гарет стоял возле окна и смотрел вниз, на гавань, где на темной воде плясали огоньки пришвартованных кораблей. Он обернулся к Джейку и продолжил разговор, словно никакого перерыва не было.