Смерть или слава. Чёрная эстафета

Рядом с бассейном стоял низкий столик и три кресла. Жженый, едва Шадрин уселся, поднес сигару и огонек.

Шадрин кивнул, затянулся, выпустил клуб сизого дыма.

Хорошо, так его через это самое! Если бы еще не Шкворень со своими паршивыми новостями да не придурок Сава, которого Шадрин не любил еще со времен своего подъема в «Меркурии»… Совсем бы рай.

— Давай, Жженый, водовки тяпнем, — предложил Шадрин расслабленно.

Спан, или, как Жженого называли в директорате, — торпеда, потянулся к холодильничку, тут же, рядом с бассейном.

Шадрин только успел втащить соточку и захрустеть ее малосольным крепышом — на столе запиликал вызов. Жженый протянул ему коммуникатор.

— Мля! — вздохнул Шадрин сокрушенно. — В такой момент может звонить только один человек: этот поц из директората…

Он нажал на кнопку стопора, и трубка разложилась надвое.

— Леонид? — загремел у уха голос Гордяева. — Что там твои уроды творят? Ты соображаешь? Двухнедельная работа насмарку! Сава теперь знает, что мы вооружены!

— Ладно, не ори, — сухо сказал Шадрин. — Я ради твоих бредней не собираюсь своих ребят сдерживать. И безоружными им ходить не позволю.

Гордяев задохнулся от гнева. Но он нуждался в Шадрине и его людях, и Шадрин это прекрасно знал.

— Черт возьми, но можешь же ты быть осторожнее?

— Я осторожен, Горец. Я очень осторожен. Я вообще из логова не выхожу.

Аленка поставила перед Шадриным чашечку кофе и нахально уселась к столу, рядом со Жженым. Тот смерил ее на удивление равнодушным взглядом — раньше Жженый глядел на Аленку голодно, как зимний волчара. Совсем еще недавно.

«Похоже, он ее трахает», — подумал Шадрин совершенно не к месту.

— …ели партнер так себя ведет, начинаешь задумываться о целесообразности партнерства! — пыхтел в трубке Гордяев. Он бы еще долго пыхтел, но Шадрин его прервал:

— Слушай, Горец, не полощи мне мозги. Говори, чего нужно, и катись со своей ругней куда подальше.

Гордяев моментально заткнулся. Он всегда был таким: много болтал, прежде чем удавалось вытянуть из него суть. Суть обыкновенно умещалась в две-три фразы, но времени на весь разговор уходило редко когда меньше десяти минут.

— В общем… Сегодня сбор. В четыре. В «Пальмире». Не опоздай.

— Не опоздаю.

— И этих своих… коллег позови. Я на них взглянуть хочу.

— А чего на них глядеть? — уныло протянул Шадрин. — Чай не бабы. Да и видел ты их сто раз.

— Ничего-ничего, здесь еще не видел. Дотошность еще никому не вредила.

— Вредила, — возразил Шадрин. — Жигана вспомни.

Но Гордяев не оценил.

— Ладно, увидимся… — буркнул он и отключился.

— Увидимся, — передразнил Шадрин. — Нужен ты мне… если б не пушечки.

Жженый глядел на него с восхищением — не то что на Аленку.

— Ловко вы его, босс! Мордой по столу!

— Подумаешь, подвиг! — отмахнулся Шадрин. — Фрайера отшить…

Он быстро набрал номер Тазика. Дождался ответа.

— Тазик? Мое. Как оно? Ну и ладно. Горец в четыре потрещать собирает. В «Пальмире». Будет и Плотный, как без него. Ну, пока…

Столь же лаконичным получился разговор и с Плотным.

Обитатели «Меркурия» не любили без толку чесать языками.

— Сколько там натикало? — справился он у Жженого.

— Полтретьего, босс!

— Ну, давай еще по соточке и двинем, пожалуй…

— Легко, босс!

Аленка тут же умчалась наряжаться, а Шадрин со Жженым накатили еще дважды, прежде чем идти.

У дверей своей комнаты Шадрин обернулся:

— Килограмму тоже налей, Жженый. И чтоб не окосели, ясно?

— Мы ж не лурмахи, босс! Не окосеем.

— И пушечки проверьте!

Жженый поспешно кивнул.

В «Пальмиру» они вошли в полчетвертого. Сначала Килограмм, потом Шадрин с Аленкой и последним — Жженый. Глазки у Жженого маслянисто поблескивали, но держался он прямо. Как всегда.

Они пришли вторыми — Тазик с тройкой своих ребят уже тянул «Слезку» из пузатого штофа. Сутер со здоровенным камнем на среднем пальце левой руки Тазика было видно аж со входа. При виде Шадрина Тазик подобрался, привстал и раскинул руки в стороны. Тройка его тотчас пересела за соседний Столик.

Шадрин подошел. Официант торопливо накрывал на двоих напротив Тазика.

Жженый и Килограмм уселись за столик к спанам Тазика. Закончив с сервировкой, официант убежал к ним.

— Потянем? — спросил Тазик, весело поведя бровью в сторону штофа.

— Валяй, — согласился Шадрин. — Но по одной, а то наш папочка опять расхнычется!

Тазик улыбнулся и наполнил тонкие рюмки. Он прекрасно знал, как серьезно относится Горец к совместным переговорам.

— Подумаешь, по поллитре на рыло! — протянул он с легким презрением.

— Пусть его, — вздохнул Шадрин. — Ну, будь, Тазик!

Аленке налили чего-то липкого и сладкого.

С Тазиком у Шадрина сложились неплохие отношения. То ли схожие характеры повлияли, то ли еще что — но когда-то они заключили договор о территориях, сферах влияния и направлениях деятельности. Договор на словах, конечно, какие бумажки у вольных людей? И ни разу договор этот не нарушался. Были, конечно, мелкие непонятой из-за непомерной инициативы пешек, но виновные мгновенно выдавались пострадавшей стороне, выплачивалась компенсация, и дело затихало само собой. Короче, Тазик и Шадрон мирно существовали бок о бок, не мешая друг другу.