Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Разрозненные группы офицеров укрылись в изолированных модулях; на настоящий момент мы не имеем свободного доступа ни в один. Я распорядился перекрыть возможные пути отхода, не дай Бог кто-нибудь из них прорвется к рубкам. Операторы с максимальным доступом уже сломали первый слой системной защиты, и на вахты теперь могут заступать до трех человек на десяток биоскафандров. Вшестеро выше, чем час назад, шеф.

Гордяев впервые за время разговора кивнул и впервые за сегодня слабо улыбнулся — вышла скорее гримаса, чем улыбка.

— Это хорошо, мыслитель. Я так понимаю, ты сейчас тоже заступишь на вахту?

— Конечно, шеф. Защита ломается по моей схеме.

Гордяев снова забарабанил пальцами по столу.

— Ну что же, мыслитель, — вздохнул он. — Удачи тебе. Хоть ты все не испорть… И позови Барса.

— Хорошо, шеф!

Самохвалов с трудом подавил желание щелкнуть каблуками, повернулся и вышел в холл.

— Барс! — позвал он. — Зайди к шефу.

Барс оторвал от уха трубку коммуникатора и сдержанно кивнул. А Самохвалов помчался в сервис-центр. Туда, где ждал его биоскафандр — зыбкий мостик между реальностью скучной и реальностью волшебной.

Залог его будущего могущества.

47. Михаил Зислис, старший офицер-навигатор, Homo, крейсер Ушедших «Волга»

— Не работает! — хмуро сказал Веригин. — Зараза!

— Дай сюда…

Веригин так же хмуро протянул коммуникатор.

С виду коммуникатор казался неповрежденным. Даже светился зеленым глазок готовности. Но в телефончике таилась ничем не нарушаемая тишина — да и непохоже было вообще, что коммуникатор отсылает вызов.

Зислис неуверенно потряс непослушную трубку, постучал ею о раскрытую ладонь. С прежним результатом.

— По-моему, нас оставили без связи, Михайло, — сказал Веригин. В голосе его сквозило уныние.

Трубка Веригина тоже молчала — они проверяли.

— Авария? — Зислис, казалось, разговаривал сам с собой. — Странно. Какая может случиться авария? Мы в пустоте дрейфуем, тут даже пыли толком нет.

— Да мало ли! — пожал плечами Веригин. — Может, причина внутри корабля, а не снаружи.

Зислис задумчиво кивнул:

— Вот тут ты прав, Лелик, как Чарльз Дарвин. Причина действительно внутри корабля. Как сказала бы Янка, зуб даю.

— Вряд ли Янка так скажет, — вздохнул Веригин.

— Говорит иногда. Редко, но все же…

— А Суваев знаешь как говорит в таких случаях? — перебил Веригин.

— Как?

— Клык на рельсу. Смешно, правда?

Зислис действительно усмехнулся.

— Что-то я не слышал от него ничего подобного, — проворчал он. — Ты, часом, не сочиняешь, Лелик?

— He-а! Я слышал. Когда он Янке что-то доказывал. Не помню что именно.

— Клык на рельсу! — Зислис фыркнул. — А что такое рельса — он хоть понимает?

Веригин опять пожал плечами:

— Ну… это какая-то железная хрень для вагонеток с рудой. Раньше, говорят, их применяли. А в старых заброшенных выработках Пояса Ванадия и посейчас еще встречаются.

— Какой же псих полезет в старые выработки? — удивился Зислис. — Я бы не полез. Там все на соплях, того и гляди обрушится.

— Я бы тоже не полез, — задумчиво протянул Веригин. — А Суваев небось лазил.

— Да ну, — беспечно отмахнулся Зислис. — Не лазил он никуда. Скорее всего накопал эту фразочку в своем легендарном дедовском компе. Или от балбесов из «Меркурия» нахватался.

— Слушай! — Веригин без предупреждения сменил тему разговора. — А стоим мы тоже из-за этой аварии?'А, Миш?

Теперь настал черед Зислиса пожимать плечами:

— А я почем знаю? Наверное. Что еще у нас не работает?

Веригин беззвучно пошевелил губами, прикидывая.

— Связь и транспорт. Впрочем, у нас больше ничего под рукой и нету.

Зислис неопределенно качнул головой, не то соглашаясь, не то выражая сомнение, и почему-то вытащил из кобуры бласт.

— М-да. Ну, хоть это в порядке, — сказал он, возвращая бласт в кобуру.

В тот же миг платформа дернулась. Болезненно как-то дернулась, судорожно. И вновь встала. А потом послышался словно бы далекий топот и еще — два выстрела. Из бласта. Один за другим.

Веригин замер, вслушиваясь. Топот стал неравномерным, словно бегущий неожиданно захромал.

— Это еще что такое? — сказал Веригин и несильно толкнул дверцу. Дверца не поддалась. — Ой! Мы заперты, Миш!

Зислис в сердцах саданул по дверце локтем — только локоть отбил.

Топот приближался; теперь стало понятно, что бегут несколько человек.

— Пошли-ка отсюда на фиг, — забеспокоился Зислис. — Не нравится мне это…

Дверцу он все-таки откупорил. С помощью бласта. Шаги вдалеке на миг прервались, но потом снова застучали, приближаясь. И неравномерность сохранилась где-то в общем шуме.

Зислис выскользнул наружу; до входа в транзитный транспортный рукав оставалось с полкилометра. Они находились в секторе складских помещений (большей частью пустых) и редких сервисных дежурок. Метрах в тридцати сзади остался поперечный коридор; от соседних поперечных его отделяло километра по два.

Веригин выбрался следом за Зислисом, ловко перелезши через спинки передних сидений. Они спрятались за улегшейся на брюхо платформой и на всякий случай приготовили бласты.

Волжанин везде остается волжанином. Даже на корабле-фагоците.