Смерть или слава. Чёрная эстафета

Войцех склонялся к мысли, что подобное физическое явление отнюдь не лишено каких-нибудь побочных эффектов. Но до сих пор ученые союза не отследили ни одного побочного эффекта — и это притом что икс-приводом чужие пользуются уже десятки тысяч лет. Но все равно Войцех считал, что рискованные игры с реальностью не проходят даром. Когда-нибудь где-нибудь это измывательство над временем и пространством аукнется — и аукнется отнюдь не безболезненно.

Мир на кратчайший миг сжался в крохотную ледяную точку, Войцеха вывернуло наизнанку, выкрутило, словно белье в экспресс-стиралке, размазало по бесконечности — и отпустило. Все это происходило настолько быстро, что люди не успевали понять: были ли ощущения во время пульсации приятными или же, наоборот, мучительными. Накатывает молниеносный холод, словно в оторвавшемся лифте, и все заканчивается. Финиш.

За обшивкой успокаивалось поруганное пространство, приходя в нормальное состояние.

Войцех даже не знал толком, что там не так за бортом, с ним, с пространством. Кривизна ли его возрастает во время пульсации, метрика ли нарушается, или еще что — знал только, что в финишной сфере пространство сильно меняет свойства перед прыжком и быстро восстанавливается сразу после прыжка.

Компьютеры уже вовсю трудились над второй фазой: ориентирование по известным гравитационным очагам, учет погрешностей, поправки к первоначальному курсу, стабилизация в новой точке, переориентация, маневрирование, снова переориентация, вычисление второго прыжка…

На это обычно уходит от двадцати минут до четырех часов.

Ну вот, пожал-те, сбой.

Все-таки автоматы при всем своем совершенстве ни на что не годны без вмешательства человека!

Войцех пододвинул к себе клавиатуру. Нуте-с, поглядим, что так озадачило всемогущего кристаллического астрогатора…

Минут через пять Войцех разобрался — сетка гравитационных привязок, естественно, менялась со временем, и с двух разных базовых маяков пришли отличные друг от друга поправки. Выяснить, которая из поправок была истинной, и удалить ссылки на устаревшую не составило особого труда.

Все, пыхти дальше, железяка…

Войцех по старинной человеческой привычке именовал корабельные автоматы железяками, хотя металлов в них содержалось едва ли процентов десять. В основном — полихордные кристаллы, пластики и керамика.

Второй прыжок.

Третий.

Четвертый.

От холода ломило голову — словно хлебнул из альпийского ручья, и струя пронзительной свежести ударила в мозг, да так и замерзла колючей сосулькой.

Пятый.

Шестой.

За это время Войцех успел дважды подкрепиться, поспать, еще раз вмешаться в работу автоматики, посмотреть фильм и запись вчерашнего баскетбольного матча, починить кондиционер в грузовом отсеке — а то мало ли, вдруг саркофагу незнакомца критичны окружающие условия…

Седьмой…

К границам скопления «Карандаш» вышел на исходе четвертых суток от старта с Офелии. К Набла Квадрат — в первой четверти пятых суток. В отпущенный заказчиком срок Войцех уложился с хорошим запасом.

— Фу! — сказал он, когда пространство в финишной сфере после пульсации угомонилось и вместо дикой спектральной феерии в иллюминаторах снова засияли обычные — на вид — звезды. — Ну, где тут база наших уважаемых пташек?

Сканеры ощупывали пустоту, отыскивая тело заданных пределов массы и линейных размеров. Войцех лениво клацал по клавиатуре, отсеивая ложные объекты.

База отыскалась на стационарной орбите в трехстах миллионах километров от тусклого красного гиганта, одинокого и дряхлого. Это чудовище по размерам раза в полтора превышало Антарес — земное Солнце рядом с ним выглядело бы песчинкой около баскетбольного мяча. С базы цоофт открывался совершенно неповторимый вид на космос: с одной стороны — необъятный багровый диск, занимающий почти весь обзор, с другой — сплошная красная муть, сквозь которую пробивается свет только наиболее ярких звезд.

Войцех запустил передатчик на автоматический повтор пароля и, не теряя зря времени, пошел на сближение.

Довольно быстро ему ответили на интере:

— «Карандаш», видим вас, пароль опознан, примите данные на швартовку…

— Принимаю.

Комп впитал переданную с базы информацию и немедленно рассчитал оптимальный режим подлета.

— Да, — философски вздохнул Войцех, невнимательно глядя на капитанский пульт. — И вы без людей лишь груда железа, и мы без автоматов никуда…

В иллюминаторах цвел кровавыми отблесками безымянный красный гигант — зрелище было настолько же величественным, насколько непривычным.

«Интересно, — подумал Войцех. — Я первый из людей, кто видит его вблизи, или нет? Вполне возможно, что первый».

Швартовка прошла как по маслу — да и не было в процессе швартовки ничего сложного или сверхъестественного. Будни. В сущности, это то же самое, что подойти к креслу и сесть в него. Любой из нас проделывал подобное не раз и не два.

«Карандаш» застыл в невидимых лапах гравитационного захвата, створки шлюза сомкнулись, и в причальный док закачали воздух. Воздух родины цоофт, конечно, но люди могли им дышать без ущерба для здоровья — он мало отличался по химическому составу от воздуха Земли, Офелии или Селентины.