Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Нет. — Суваев замотал головой. — Все пять разновидностей чужих давным-давно заключили союз. А с кем они воюют — архив умалчивает. По-моему, с пришельцами вообще черт-те откуда — чуть ли не из-за пределов галактики.

Зислис задумчиво вздохнул:

— Это какие ж корабли надо строить, чтоб перемахнуть в соседнюю галактику…

Невольно он передернул плечами, представив себе эту бездну — миллионы световых лет пустоты. Там ничего нет — даже звезд, даже межзвездной пыли. Хотя кто из людей может знать хоть что-нибудь определенное о межгалактической бездне? Разве что чужие знают, они по крайней мере там бывали…

— Заходят на посадку. — Бэкхем встрепенулся. — Быстро они что-то!

Оба грузовоза и лайнер уже валились на поле космодрома; причем снижались они слишком стремительно. Стремительнее, чем полагалось таким кораблям. А следом снижалась громада крейсера — необъятный, в полнеба, диск.

— Утренний, самый первый, был куда больше! — заметил Веригин неуверенно. — Кстати, Паша! Чей это был корабль? Насекомых?

Суваев поднял на Лелика Веригина ничего не выражающий взгляд.

— Я не знаю. О таких кораблях в архиве ни слова не говорилось.

— Может, это враги? Враги наших чужих, из другой галактики? — предположил Зислис.

Бэкхем фыркнул; Веригин удивленно покосился на Зис-лиса.

— Ну, ты сказанул! Наших чужих! — И он хихикнул, но получилось как-то жалко и неубедительно.

— А что? — Зислис ничуть не смутился. — Разве это не так? Мне чужие из своей галактики как-то милее… Даже эти… низкотемпературные. Нутро подсказывает.

— А мне нутро подсказывает, — пробормотал Суваев, — что разнесут Волгу на кварки к чертям свинячьим. Невзирая на наше присутствие.

— Зачем же они тогда лайнер сажали? Жгли бы прямо в космосе, и никакой мороки. Чисто и гигиенично. Вакуум не щадит…

Веригин вдруг вспомнил, что на лайнере находятся жена и дочь Суваева, и осекся.

— Почему ты не улетел? — спросил вдруг Бэкхем Суваева. — Бросил пост, побежал спасать семью и вдруг вернулся. Я не понимаю.

— Что тут понимать? — Суваев пожал плечами. — На лайнер я их пропихнул за бабки. Мне места уже не оставалось. Да и какая разница, где подыхать — здесь или в космосе? Здесь хоть дышать можно до самого конца.

— Что-то настроение у тебя чересчур мрачное. — Зислис вздохнул и добавил: — Впрочем, у меня тоже.

— Действительно, странно. — Веригин неопределенно повертел ладонями перед лицом. — Не находите, а? Весь космодром попытался дать деру, только на наблюдении четверо балбесов остались.

— Эти четверо балбесов в лицах пронаблюдали, как всех давших деру профилактически ткнули мордами в песок, — глубокомысленно изрек Зислис и прицелился пальцем в расчерченный на квадраты потолок. — Мораль: сиди на месте и не трепыхайся. Все произойдет само собой.

— Слушайте! — спохватился вдруг Веригин. — А что наша старательская семерка? У них же тоже есть корабли!

Суваев равнодушно повел плечами:

— Это ж старатели. Небось половина хозяев-летунов уже перестреляна веселыми ребятами из «Меркурия», и теперь ребята выясняют, кто же из них умеет управлять звездолетом. Да только зря все это — чужие и им не дадут уйти. Вон сколько добра на орбите. Крейсеры на любой вкус.

— Надо бы их волну послушать…

— Чью? Крейсеров?

— Старателей-звездолетчиков, балда!

— А зачем?

— А затем, — пояснил Зислис, — что у меня там друзья.

— Среди старателей? — удивился Веригин. — Это ж сброд, отребье.

— Дурень ты, Лелик, — спокойно сказал Зислис. — Они такого же мнения о горожанах и директорате. Хотя отребья среди старателей действительно хватает, если уж совсем начистоту.

Веригин не стал возражать.

А грузовозы и лайнер могучая неведомая сила уже опустила на летное поле, опустила аккуратно, без перегрузок и болтанки. Гигантский, похожий на кристалл под микроскопом крейсер чужих завис над космодромом, накрыв окрестности невидимым колпаком силового поля, а стая истребителей снизилась почти до самой травы и порскнула в разные стороны, разлетаясь прочь от космодрома.

Из посаженного лайнера вышли люди, опасливо взирая на небо. Точнее, на громаду, заслонившую небо. Матери прижимали к себе детей. Мужчины бессильно скрипели зубами.

Спустя четверть часа второй крейсер завис над Новосара-товом.

— Начинается… — пробормотал Бэкхем.

— Не начинается, — поправил его Суваев. — Продолжается. Началось все утром.

Он встал и направился к выходу.

— Пойду отыщу своих… — сказал он, и на этот раз начальник смены даже не пытался его задержать.

— Пошли и мы, что ли? — спросил Веригин. — Чего здесь сидеть? На космодроме теперь новое начальство, и мы ему не нужны.

Он многозначительно покосился в окно, туда, где застила небо Волги чудовищная тень. Похожая на кристалл под микроскопом.

— Ты иди. — Зислис потянулся к пульту. — Я все-таки старателей послушаю.

Веригин выбежал вслед за Суваевым. А потом медленно и неохотно, словно стыдясь собственного малодушия, зал покинул Стивен Бэкхем.

Михаил Зислис остался на посту станции наблюдения в полном одиночестве. Впервые в жизни.

10. Роман Савельев, старатель, Homo, планета Волга