Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Ну, допустим, так. Но как это осуществить? Мы с Чистяковым теперь бескрылые…

— Рома, — спросил Риггельд деловито. — А хоть вездеход у вас остался?

— Кажется, остался, — ответил я неуверенно.

— Остался, остался, — подсказал с дивана Костя. — Даже два — у меня в дальнем капонире.

— Дуйте к Ворчливым Ключам, — предложил Риггельд. — Это как раз между моей заимкой и чистяковской. Там вас сам черт не отыщет. И небольшой звездолет там легко спрятать — не лайнер, конечно, но у нас лайнеров и нет. У меня там оборудован… ну, скажем так, бункер. А остальные потихоньку подтянутся. Что-то мне подсказывает: открытых и заметных издалека заимок и поселений надо избегать, а уж Новосаратов и вовсе обходить десятой дорогой. И в землю, в землю врыться по самые брови…

— Согласен, — поддержал Смагин. — Я ночи дождусь и, если все тихо будет, попробую на брюхе туда перетащиться. Хрен с ним, с горючим.

— Я тоже, — сказал Риггельд. — Только звездолет я на островке оставлю. Пусть… Про запас.

— Разумно, — согласилась Юлька. — Раз уж я в воздухе, то сразу туда и рвану.

— Садись на приводе, — посоветовал Риггельд. — Там каньон есть, вот в него и садись. Да не поленись, нарежь кустарнику и прикрой свой бумеранг.

— Пустое это, — вздохнул я печально. — Что чужие — визуально, что ли, корабли отыскивают? У них небось такая аппаратура — нам и во сне не приснится.

— Не знаю, — парировал Риггельд. — О чужих — ничего не знаю. Но наш брат человек скорее всего как раз визуально отыскивает. Я не могу сказать, что буду рад видеть в бункере ЛЮБОГО человека.

— А-а-а… — понял я. — Тогда ладно. Маскируйтесь. А мы поехали. Дай координаты, что ли…

— Только не открытым, — насторожилась Юлька. — Закодируй как-нибудь.

Риггельд некоторое время молчал, вычисляя.

— Рома, — сказал он. — Твой день рождения. Сложи месяц и число. Умножь на десять. Вычти… э-э-э… Рыцари скольких островов, помнишь?

— Ага. — Я все записывал, уже переводя в нормальные цифры, чтоб не путаться. — Помню.

— Вот столько островов плюс еще один.

— Вычел. И последний знак отделил. Это широта, верно?

— Верно.

Подобным же способом Риггельд сообщил мне долготу и код входного шлюза.

Вряд ли головорезы вроде Шацрона или Плотного знают, когда у меня день рождения. И вряд ли они читали те же книги, что я с друзьями. Да что там, вряд ли они вообще читают книги.

А уж чужим подобную головоломку вообще ни в жизнь не разгадать.

Одно только огорчало: у чужих наверняка найдется десяток способов обнаружить нас без всякого разгадывания шифров.

— Все. Разбежались, — подвел черту Риггельд.

— Юля, — попросил я. — Будь осторожна. Пожалуйста.

— Буду, Рома, — заверила она, и мне и вправду стало чуточку спокойнее.

Я выгрузил радиорежим из оперативки и отключил комп.

— Ну что? — спросил я без особого энтузиазма. — Поехали?

Костя молча встал с дивана и направился к холодильнику.

— Эй, земляк! — позвал он старателя. — Отпусти пацана и иди сюда. Поможешь: жратвы с собой взять не помешает. А одному тащить неудобно. Ром, а ты пока выгони вездик из капонира. Капонир не заперт…

— Ладно, — согласился я и выглянул наружу. В ноздри снова ударил запах горелой органики.

Я обернулся к мальцу, хмуро взирающему на меня снизу вверх.

— Пойдешь со мной? — спросил я. Вполне серьезно спросил, ненавижу сюсюканье даже с детьми.

— Пойду, — ответил пацан храбро. — Меня зовут Боря. А тебя?

— А меня — Рома.

И я протянул ему руку.

Так мы и вышли наружу вместе — тридцатилетний мужик и четырехлетний пацан. Держась за руки. И не скажу, чтобы мне это было менее нужно, чем ему — ребенку, на глазах у которого только что погибла мать. И наверное, не только мать.

Небо Волги сверкало чистотой; инверсионные следы уже расползлись и растворились без следа. Даже не верилось, что еще совсем недавно тут проносились истребители чужих, поливая огнем рыжую степь плоскогорья Астрахань.

«А ведь придется поверить, — подумал я угрюмо. — Придется».

Потому что другого выхода просто нет.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

11. Сойло-па-Тьерц, пик пирамиды, Aczanny, опорный рейдер крыла

— Говори прямо, советник, — порекомендовал пик Тьерц, — без всей этой ненужной дипломатии. Твои соображения — лишенные дрожи и ритуальных переплясов, — вот что меня интересует в первую очередь.

Советник Сойло-то-Вусси откинулся на спинку креслона-сеста. Он вовсе не испытывал дрожи или боязни, хотя вполне понятное уважение к пику испытывал. Просто он недавно стал советником пика и глава пирамиды его еще недостаточно хорошо изучил.

— С чего начнем, пик?

— С прогнозов.

— Хорошо. Я и мое подразделение склоняемся к мысли, что ни одна из рас-союзников не предпримет попытки захватить находку свайгов в единоличное владение. Это невыгодно и опасно по целому ряду причин. Причины обрисовывать?

— Вкратце. В самых общих чертах.