Смерть императору!

Клавдия отодвинулась от рамы и повернулась на табурете, чтобы присоединиться к разговору. — А что, если уже слишком поздно? Что произойдет, если средства защиты не будут готовы вовремя?

— Тогда нужно будет принять решение. Либо мы остаемся и сражаемся, либо покидаем колонию и отступаем в Лондиниум.

Она улыбнулась.

— У тебя есть солдатский дар выработанной речи. Сомневаюсь, что это будет отступление, Макрон. Мы будем бежать и спасать наши жизни. На дороге будут женщины, дети и старики. Как, по-твоему, намного ли они опередят врага, жаждущего нашей крови?

— Тогда будем надеяться, что нас предупредят. Достаточно, чтобы убедиться, что я смогу вовремя вывести людей в целости и сохранности.

— Что, если ты не сможешь, и нас догонят вражеские туземные племена? Достаточно ли ветеранов, чтобы нас защитить?

— Будем надеяться, что достаточно, — ответил Макрон.

******

Следующее утро выдалось светлым и ясным, словно предвещая приход весны. Члены сената колонии вошли в зал бывшего легионного штаба, который теперь служил местом встречи небольшой группы ветеранов, заботившихся о муниципальных нуждах Камулодунума. Всего их было десять вместе с Макроном, все бывшие центурионы. Кое-кто был там с момента основания колонии и возмущался повышением Макрона до должности старшего магистрата на основании его службы в преторианской гвардии. Они уселись на табуреты, расставленные по дуге вокруг его места, и под тихий гомон они обменялись приветствиями и сплетнями, а свет лился сквозь окна высоко на фронтонах в каждом конце зала. Разговор стих, когда Макрон и Аполлоний вышли из маленькой комнаты в одном конце, которая служила таблинием старшего чиновника.

Аполлоний стоял в стороне, засунув под мышку рулон кожи, а Макрон уселся в кресло и оглядел остальных членов сената. Большинство были седовласыми или лысыми, у одного была повязка на глазу, а у других были шрамы на лицах и конечностях. К тому времени, когда легионеры дослуживались до центурионов, они уже зарекомендовывали себя как люди, которые вели в бой первыми и последними покидали поле боя в случае отступления. От центурионов требовалось мужество и верность долгу, и они по праву заслужили репутацию костяка, цементирующего римскую армию. Это были люди, заслуживающие уважения, даже если их предыдущая служба в качестве рядовых не гарантировала такого же успеха в качестве гражданских магистратов. В большинстве военных колоний, о которых знал Макрон, управление обычно осуществлялось рядовыми чиновниками, а члены сената предавались воспоминаниям о былых временах за чашой с вином. Камулодунум не был исключением, но он надеялся, что убедит их в срочной необходимости усилить оборону колонии.

Откашлявшись, он наклонился вперед.

— Братья, я благодарю всех вас за участие в сегодняшнем совете. Я понимаю, что мы не должны были встречаться до конца месяца, но я надеюсь, что вы поймете важность этого внеочередного заседания, раньше, чем оно было предусмотрено, после того, как услышите то, что я хочу сказать.

Макрон продолжил.

— Как вы все знаете. Наместник Светоний предпринял поход в горы к западу от провинции во главе армии, состоящей из большей части войск, дислоцированных в Британии. Людей, которых он оставил для охраны городов и крепостей в остальной части провинции, при лучших обстоятельствах можно было бы счесть достаточными. Рим уже был свидетелем одного восстания части иценов, когда Осторий был наместником и вел войну с горными племенами. Поэтому мы должны быть начеку против возможного выступления мятежных элементов среди триновантов и иценов.

— Центурион Макрон, если можно? — Человек с повязкой на глазу, ветеран Девятого легиона, поднял руку, и Макрон кивнул в знак согласия. — Восстание, о котором ты говоришь, было более десяти лет назад. Даже тогда это было небольшое дело. Не более нескольких сотен негодяев, которые причинили мало вреда, прежде чем их поймали. С тех пор единственной неприятностью, которая у нас случилась, стало убийство того сборщика налогов в прошлом году, и это никогда не представляло никакой опасности для колонии. Правда в том, что упомянутые тобой племена усвоили урок. Они знают, что, если они создадут какие-то проблемы, Светоний обязательно накажет их, когда его кампания завершится. Со всем уважением, я не думаю, что нам есть о чем беспокоиться.

— Я искренне надеюсь, что ты прав, Ульпий. Однако ты не мог не заметить перемены в настроении среди местных жителей. В воздухе что-то витает.

— Всегда что-то витает. Варвары живут как свиньи и так же плохо пахнут.

Послышался тихий смешок, и Макрон почувствовал, как вспыхнуло его раздражение.

— Тем не менее, есть повод для беспокойства, и это должно обратить наше внимание на плачевное состояние обороны колонии.

Макрон перешел к недостаткам, которые он и Аполлоний заметили во время осмотра того, что осталось от укреплений. Закончив осмотр, он отвернулся в сторону. — Аполлоний, пожалуйста.