Смерть императору!

— Дразнить? Я не дразнил. Я просто поставил эту высокомерную суку на место. Она называет себя царицей, но она не соответствует ни одной царице, которую я когда-либо встречал в Риме. — Дециан сделал еще один глоток вина. — Царица чего? Жуткой лачуги посреди нецивилизованного скопления глинобитных хижин? Да по сравнению с ними самый плохенький викус между Римом и Капуей покажется великим городом. Как она смеет относиться ко мне с таким презрением? Я представитель Нерона, и в этой захудалой провинции я подчиняюсь только Светонию. И я получу огромное удовольствие, когда ее унижу завтра снова.

— Что бы ты ни думал, она — царица иценов и правительница земли, на которой мы расположились лагерем по ее воле. Помни об этом.

Дециан потянулся к кувшину, чтобы наполнить свою чашу. Рука Макрона первой сомкнулась на ручке, и он поставил кувшин на землю у своих ног. — Послушай меня. Ты только недавно прибыл в провинцию. Большую часть времени ты провел во дворце пропретора в Лондиниуме и не имеешь представления о племенах на этом острове. Не имеешь представления об их обычаях и традициях. Это были их земли до того, как они стали нашими, и я видел, как храбро и упорно они сражались, чтобы защитить их от нас. Я могу сказать тебе как тот, кто сражался за Рим более двадцати пяти лет, от Рейна до Египта и от Сирии до Британии, что я никогда не встречал более опасного врага, чем воины этого острова.

— Правда? Эти нецивилизованные увальни? Они не более опасны, чем стая диких собак.

— Ты знаешь, что это неправда, — с горечью ответил Макрон. — Или знал бы, если бы не сбежал от меня и других ветеранов в прошлом году, прежде чем началась настоящая драка.

Взгляд Дециана дрогнул.

— Я отправился искать помощь.

— На протяжении всего пути до Лондиниума? Мы оба знаем, что ты сделал, Дециан, и это разит от Камулодунума до Лондиниума до сих пор. Ты оставил нас бороться за жизнь одних. И если ты так пренебрежительно думаешь о воинах этих земель, то как получилось, что мы все еще сражаемся с ними спустя почти двадцать лет с момента нашего вторжения? Рим потерял много хороших людей, пытаясь покорить этот остров, некоторые из них были моими друзьями. Когда Светоний разберется с последними из тех, кто еще держится в горах, и уничтожит друидов на Моне, мы наконец обретем мир. И я заслужил этот мир. Я заслужил право называть эту провинцию своим домом, я заслужил право наслаждаться плодами своей службы Риму и прожить остаток дней без проблем. Поэтому я буду благодарен тебе за то, что ты не поставишь все это под угрозу, провоцируя Боудикку и ее народ.

На мгновение Макрон вспомнил слова Катона, сказанные им перед тем, как они расстались в Лондиниуме. Возможно, лучшим способом предотвратить опасность было бы убийство Дециана. Они были одни в палатке. Ближайший из телохранителей прокуратора был слишком далеко, чтобы спасти его, если Макрон будет действовать быстро и нанесет удар прежде, чем Дециан успеет позвать на помощь. Но человек не мог убить одного из прокураторов императора, не заплатив за это цену, а в данный момент цена была слишком высока. Он решил, что может представиться лучшая возможность. И тогда он сможет нанести удар и при этом остаться вне подозрений.

— Неважно, провоцирую я ее или нет. — Дециан сухо рассмеялся. — Если она заплатит, все будет хорошо. Если нет, и она создаст проблемы, она будет уничтожена. Это не имеет никакого значения для отчета, который я представлю в Рим, и для рекомендаций, которые я сделаю. А теперь верни мне мое вино!

Усталый разум Макрона вдруг резко оживился. Он наполнил чашу прокуратора.

— Какие рекомендации?

— Да брось, Макрон, у этой провинции никогда не было шансов окупить себя. Содержание армии здесь обходится Риму гораздо больше, чем Британия вносит в казну. Я видел цифры. Хочешь знать, что я рекомендую? Мы будем грабить эти места в поисках чего-нибудь ценного, а затем просто уйдем.

— А как же мы? Римляне, которые здесь поселились?

— Вам решать. Вы уходите с легионами, или остаетесь и пытаетесь сохранить мир с туземцами.

— Дерьмо. — Макрон наклонился ближе. — Тогда тебе лучше позаботиться о том, чтобы ты сохранил мир завтра. Понял?

— Это зависит от Боудикки, не так ли? — Дециан поднял свою чашу и выплеснул часть содержимого. — За мир.

******

Когда утреннее солнце согрело римский лагерь, Дециан вышел из своей палатки, бледный, но одетый в свои одежды: зеленую тунику и плащ, богато расшитые ярко-желтой нитью. Макрон решил оставить большинство ветеранов охранять лагерь, повозки и багаж, а сам взял с собой десять человек, чтобы они сопровождали прокуратора и его телохранителей на встречу с Боудиккой.

Дециан подозвал своего коня, и раб помог ему взобраться в седло. Он взял поводья и расположился между конными телохранителями и пешими солдатами из гарнизона Лондиниума. Макрон и его небольшой отряд расположились в хвосте колонны.

— Вперед! — приказал Дециан.