Смерть империи

Избирательные кампании прошли, по счастью, быстро, при широком участии народа, выборы были свободнее, чем когда–либо. Демократические партии, группы и коалиции объединялись, поддерживая Ельцина, но раскалывались по другим вопросам. Так например, демократическая партия России во главе с Николаем Травкиным на своем втором съезде в Москве 25–27 апреля призвала к широкой коалиции в поддержку кандидатуры Ельцина, а сама раскололась, когда гроссмейстер Гарри Каспаров и физик Аркадий Мурашов, один из наиболее энергичных организаторов народных демонстраций, покинули партию Травкина и создал и собственную.

Горбачев не стал начинать открытую кампанию против Ельцина, как это было в мае 1990 года, когда Ельцин претендовал на пост председателя российского парламента. Тем не менее лишь немногие полагали, что Вадим Бакатин может с ним конкурировать. Большинство наблюдателей считали, что выиграет Ельцин, но были и такие, кто думал, что ему придется состязаться с Рыжковым, если Бакатину удастся отобрать у Ельцина 10, а то и больше процентов голосов.

Этого, однако, не произошло. Ельцин победил в первом же туре, получив свыше 57 процентов голосов. Вторым, как и ожидалось, шел Рыжков, но с более слабым результатом, чем полагали: вместо 20–25 процентов голосов, как предсказывали, он получил меньше 17 процентов. Подлинным сюрпризом, однако, оказался кандидат, занявший третье место: это был не Вадим Бакатин, как ожидали многие, а таинственный Владимир Жириновский, получивший свыше 6 миллионов голосов, то есть почти 8 процентов. Остальные получили по 6 процентов и меньше, а Бакатин, ко всеобщему удивлению, оказался в конце списка, получив немногим больше 3 процентов голосов. Такое негативное отношение со стороны избирателей объяснялось, однако, отношением не к нему лично, а к Горбачеву.

Горбачев воспринял этот серьезный политический удар достаточно спокойно. Горбачев присутствовал 10 июля 1991 года во Дворце Съездов, когда Ельцин давал клятву. В своей речи он дал ясно понять, что существование поста всенародно избираемого президента отмечает начало новой эры в истории России, независимо от того, что произойдет с Советским Союзом…

Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил нового президента России.

Впервые в истории Россию возглавлял человек, избранный народом. И впервые с тех пор, как царь Николай II вступил на трон в 1894 году, руководителя России благословляла церковь.

XIX Промашка слепца

Наше Отечество находится на грани катастрофы… Обстоятельства таковы, что без действий чрезвычайного характера уже просто невозможно обойтись.

Владимир Крючков, 17 июня 1991 г.

Никакого кризиса в отношениях с В. С. Павловым у нас нет…

Кому–то хочется вбить клин между президентом и премьером.

Михаил Горбачев, речь перед Верховным Советом СССР, 21 июня 1991 г.

Мы [демократы] сумели дезорганизовать страну, но не сумели ее перестроить.

Гавриил Попов, июль 1991 г.

Весной и летом 1991 года советско–американские контакты приобрели невиданный размах. По окончании войны в заливе Вашингтон переключил свое внимание на проблемы, оставшиеся нерешенными с Советским Союзом. Наши министры иностранных дел встречались по нескольку раз в месяц, а наши президенты беседовали по телефону почти каждую неделю. Когда я был в Москве, я каждый день встречался с одним, а то и с несколькими советскими руководителями — если не с президентом или премьер–министром или министром иностранных дел, то по крайней мере с их старшими помощниками.

Горбачев предпринимал отчаянные усилия предотвратить начатую США войну в заливе, тем не менее он сдержал обещание, данное Бушу в Хельсинки, и способствовал окончанию агрессии Ирака. Порой казалось, что Горбачев был на грани применения силы в прибалтийских государствах, однако он отказался от силовой политики, когда мы дали понять, что это может подорвать сотрудничество с нами. В Вашингтоне были благодарны ему за это и с возрастающим опасением смотрели на то, как меняется его положение у себя дома.