Смерть инквизитора

— Наверное, оттого, что мы с вами не женаты, — рассудил Мели.

— Тонко подмечено! — рассмеялся дон Саверио.

В том углу Приморской площади, где обычно происходило «дворянское собрание», они остались одни; колкие намеки дона Саверио обычно всех распугивали.

— Да, видимо, причина действительно в том, что ни у вас, ни у меня нет жены, — повторил Меди.

— Так что, в сущности, наше с вами моральное чистоплюйство насквозь фальшиво, не так ли? — лукаво спросил дон Саверио. — Если есть рогатые мужья, то лишь потому, что мы с вами любим забавы… Ведь не станете же вы отрицать, что не прочь позабавиться?

— Я к этим вещам отношусь иначе…

— Иного отношения быть не может: или женщина ваша, или лучше не смотреть в ее сторону. Если вы меня убедите, что воспетые вами уста где-нибудь в укромном уголке парка не целовали, а к родинке на груди некоей синьоры даже не прикоснулись, я скажу: несчастный вы человек!

Мели вздохнул.

— Не думайте, что я вызываю вас на откровенность, — продолжал дон Саверио. — Мне достаточно знать, что у вас есть зубы и аппетит, чтобы не пренебрегать лакомствами, которые посылает вам судьба… Мне этого вполне достаточно, чтобы восхищаться вами как поэтом и уважать как человека.

— У вас представление о поэзии, как о торговле зерном…

— Вы правы, я о ней особого мнения, но, зная вас… — расхохотался дон Саверио. Рассмеялся и Мели.

— Я шучу, — предупредил дон Саверио.

— Знаю, — откликнулся Мели, доподлинно знавший, что тот не шутит.

Розовые, золотистые предвечерние краски меркли. Подул ветерок. Звуки оркестра, расположившегося на возвышении, создавали особый настрой чувств.

— Настрой чувств! — саркастически воскликнул дон Саверио, забыв, что слова эти пришли в голову ему первому и что перед тем, как произнести их вслух с оттенком презрения, он проговорил их и так и сяк мысленно. — Ох уж эти мне чувства! Чувствовать, видите ли, способны все: бабы, рогоносцы, жандарм, тюремщик, палач, маркиз Санта Кроче и залетный воришка, уж не говоря о деревенском мужлане, пастухе и рыбаке — из этих «чувства» так и прут…

— А вы?

— Я? — обиделся дон Саверио. — Что я? Вы хотите знать, свойственна ли мне чувствительность? Ни капли, нисколечко. Все это чистейшая белиберда.

В это время мимо проходил дон Джузеппе Велла. Дон Саверио решительно его окликнул:

— Скажите, аббат Велла, у вас есть чувства?

Дон Джузеппе вздрогнул от неожиданности, подошел.

— Я не аббат, — поправил он.

— Нет — так будете, друг мой, будете, будете! — заверил его дон Саверио.

— Благодарю вас… Я ищу монсеньора Айрольди.

— Его пока не видно, — сказал дон Саверио, — появится с минуты на минуту. Посидите пока с нами… Мы тут рассуждали о чувствах; каковы ваши соображения на сей счет?

— Даже не знаю, что вам сказать… — пробормотал дон Джузеппе.

— Вопрос яснее ясного: есть у вас чувства или нет? Ощущаете вы в себе нечто такое, что проповедует, в угоду моде, даже наш аббат Мели?

— Я тоже не аббат, — уточнил Мели.

— Но уже тянете на аббата, — заверил его дон Саверио и снова обратился к Велле: — Так снисходит на вас иногда чувство или нет?

— Н-нет, я ничего не чувствую, — ответил Велла.

— Давайте возьмем такой пример: при виде красивой женщины что в вас пробуждается — волна чувств или?..

Недоговоренное «или» повисло между ними как лукавый зигзаг. Аббат рассмеялся.

— Но ведь я… — начал было дон Джузеппе смущаясь.

— Знаю, знаю: вы священнослужитель. Но вы одновременно мужчина, а я сейчас разговариваю с вами как мужчина с мужчиной. Не можете же вы не знать, что будут делать немного погодя в кустах и под деревьями парка «Флора» в эту безлунную ночь дамы и господа, которые пока что лакомятся мороженым и толкуют о нарядах, парикмахерах и шиньонах… Знаете, что здесь начнется?

— Интересно, что же здесь начнется? — полюбопытствовал Франческо Паоло Ди Блази из-за спины дона Саверио; он подошел в сопровождении барона Поркари и дона Гаэтано Яннелло. Дон Саверио пригласил их сесть.

— Итак, что же здесь все-таки начнется? — не унимался Ди Блази.

— Вот и я говорю: что будет происходить с наступлением темноты под деревьями «Флоры»?

— Междусобойчики! — сострил барон Поркари.

— А может, и кое-что похуже! — добавил Яннелло.

— Не хуже, а лучше, — поправил его Мели.

— Сейчас я вам расскажу, — опять взял слово дон Саверио, — что со мной приключилось третьего дня. Иду я через парк в… словом, по своим делам, вижу — вы знаете, зрение у меня вполне приличное, — стоит… впрочем, имени лучше не называть — в общем, одна красивая дама. Стоит в темной самшитовой роще и словно бы ищет что-то. Я остановился, спрашиваю: «Вы что-нибудь потеряли?» А она недрогнувшим голосом, хладнокровно: «Благодарю вас, я уже нашла». Я пошел дальше, но, знаете, как бывает, через несколько шагов обернулся, смотрю: она там не одна, с ней герцог… Не буду называть имени, а то догадаетесь, кто была дама.