Смерть из консервной банки

– Убивать не понадобится, а вот пожар небольшой устроить придется.

– Поджог?

В голосе отца Андрея уже не слышалось той твердости, которую он демонстрировал всего несколько секунд назад.

– Тут? В Дубочках?

– Да.

– Но Василий Петрович…

– Его мы уговорим.

– Ах, если с его согласия, тогда я на все согласен!

Священник снова воспрянул духом.

– А в чем заключается план?

– Ночью увидишь, – пообещала ему Катя. – Только дай мне слово, если все получится, ты тоже мне поможешь.

– Даю! Все что угодно, если икона будет найдена. Я для тебя сделаю все, что пожелаешь!

– Отлично. Ну, тогда увидимся вечером.

– А сейчас что?

– Поздно вечером. Будь дома.

Катя уже знала, что у священника есть свой домик, располагающийся в непосредственной близости от церкви. Весьма просторный и красивый, полностью укомплектованный всем необходимым и комфортный для проживания, этот дом был предметом гордости Василия Петровича, который полагал, что, создав отличные бытовые условия для священнослужителя в своем поселке, он раз и навсегда решил проблему духовного отца для всех жителей. Но не тут-то было. Дом был, а вот священники в Дубочках что-то не приживались.

Вроде бы когда приезжали, все им тут нравилось. Места – дивная красота! Люди – прелесть! Хозяева – сама щедрость! Казалось бы, служи себе на здоровье, а вот не получалось. И в чем тут была закавыка, сказать никто не брался. Обстоятельства, которые вынуждали священников оставлять полюбившийся им край и поместье, всякий раз бывали разными. Ничего трагического, очень хорошо понятые жизненные обстоятельства. Вот только складывались они так, что что-то очень уж часто священникам приходилось паковать свои пожитки и перебираться в другие приходы.

Поэтому Василий Петрович внимательно выслушал план Кати.

– Не знаю…

– Если вы не согласитесь, отцу Андрею грозит ссылка.

– Терять отца Андрея мне бы не хотелось, – признался Василий Петрович. – Но поджог…

– Так пожара и не будет. Достаточно одного лишь дыма.

– И ты уверена, что это поможет?

– Если это не поможет, тогда я уж и не знаю. Но мне кажется, что все получится.

– Хм… Ну, ладно. Что тебе для твоего плана нужно? Дымовухи?

– Одной штуки, я думаю, хватит.

– Да чего там… бери три, не жалко, – расщедрился Василий Петрович, который вообще любил, чтобы все делалось с размахом. – Сейчас позвоню Ване, попрошу, чтобы он дал тебе пару-тройку своих ребят. Ну, для общего руководства и наблюдения.

Так и получилось, что к одиннадцати часам ночи Катя в сопровождении двоих молодых и крепких ребят из службы охраны поселка стояла возле дома священника.

И когда тот вышел, Катя скорчила зловещую физиономию и пробормотала страшным голосом:

– Пора!

– Что-то я боюсь.

– Надеюсь, ты никому не говорил про наш план?

– Нет. А вот ты, я вижу, говорила?

– Это ребята Вани.

– Ах, Вани.

– Да, Ивана Сергеевича.

Даже в темноте было видно, как изменилось выражение лица священника, когда Катя упомянула начальника охраны. Отец Андрей выглядел так, словно у него заболел живот, и причем очень сильно. Хотя кто его знает, может, действительно заболел? Дело-то, на которое им предстояло отправиться, было нешуточным. И если не получится, то в поселке завтра утром будет новый скандал.

– Помолитесь за нас всех, святой отец, – неожиданно произнес один из охранников.

Эту фразу он явно слышал в каком-то кинофильме, она ему понравилась, и парень был доволен, что нашелся повод к месту вставить ее в разговор. Но отец Андрей откликнулся на его просьбу, горячо и с жаром воскликнув:

– Помолимся же все вместе!

Это было не совсем то, на что рассчитывали охранники, но отец Андрей начал читать молитву вслух, и они послушно пробубнили слова нескольких молитв следом за священником.

– Ну вот, теперь Господь будет с нами, – удовлетворенно произнес отец Андрей, когда они закончили.

Но один из охранников внезапно произнес:

– А вот мой дед говорил, когда он на какое-нибудь важное дело идет, то он, во-первых, на солнышке на заре его начать старается. А во-вторых, просит у того же солнца помощи.

– Обращаться в молитве к солнцу – это язычество.

– А мой дед говорил, что солнышко – это для человека самое зримое воплощение любви Бога ко всем людям, ему и нужно молиться. И еще моя бабка земле нашей матушке-кормилице молилась. И говорила, что земля тоже Богом для нас, убогих, создана такой прекрасной потому, чтобы мы на ней жить могли и красотой этой, что нас со всех сторон окружает, души свои истерзанные делать такими же прекрасными.

– Ага, – вступил в разговор второй. – То-то мы так «прекрасно» и живем.

– А это уж люди сами виноваты. Не плодили бы мы злых дел в таком изобилии, жизнь тогда точно для всех лучше была бы.

– Еще скажи, что и болезней бы не было!

– Да! – твердо произнес парень. – И болезней бы не было. Дед мой вот всю жизнь вдали от людей прожил, зла никому не желал, каждому дню радовался, так до девяноста восьми годочков дотянул. И еще бы пожил, да медведь ему встретился. Не поделили они чего-то, медведь его и завалил.

– Где это он медведя встретил? В цирке?