Смерть, как непроверенный слух (ЛП)

Придя на улицу Марцела Шнайдера дом 8, Мурат решил поставить на карту оригинальности. Сразу же пошел смотреть, сколько у них там в квартире, получается, комнат! Лела Кушец, майина мама, изумленно наблюдала за ним, и от резкой реакции на эту непристойность докторшу удерживал только единственный факт. Была она поражена появлением человека, который проявлял большую нетактичность, чем та, которую она всегда была готова проявить по отношению к окружающим. Поэтому она молча смотрела на то, как ее дочка Майя послушно, хотя и с симпатией, показывала Мурату все комнаты в квартире. Мне же хотелось сквозь землю провалиться. Отец посмотрел на меня и, кто знает какой уже раз, шепотом спросил:

- Ну, что? Что опять не так? В чем я снова провинился?

Отцу казалось, что таким шокирующим образом он сделал хозяевам комплимент и официально высказал, что он очень рад, что его сын женится в хороший дом.

- Отлично, вот что такое, Эмир, высокий уровень жилищной культуры не только в рамках Сараево, но и Боснии и Герцеговины в целом! - сказал Мурат, и Майя своим смехом понизила уровень напряженности в доме. Мы с Сенкой чувствовали себя как-то тягостно, в то время как Мишо с симпатией наблюдал за деятельностью гостя, видимо, рассматривая ее как внезапную проверку жилищно-эксплуатационного предприятия города Сараево.

Родители сразу же поняли, что они уже знакомы. Конечно, первыми словами обменялись старые знакомцы Мишо и Сенка. Тотчас же было отмечено сходство между Сенкой и ее братом Акифом, и Мишо спросил:

- А этот твой брат, Сенка, не тот ли таинственный господин, который уже двадцать лет приветствует меня на Башчаршии, снимая шляпу?

- Точно! - влез в разговор Мурат и закрутил рукой, будто выворачивая лампочку, показывая тем самым, что сенкин брат маленечко того, и добавил:

- Как, в общем-то, и его сестра! - на что Сенка не осталась в долгу:

- Ну, слава Богу, ты у нас такой нормальный, это же известно любому сараевскому официанту!

Мурат не скрывал воодушевления, что нашел себе в Мишо нового приятеля и единомышленника. Больше всего его радовали схожие взгляд на личность Тито и воззрения на наше прошлое и будущее. Отцовские интеллектуальные выплески Мишо обычно корректировал словами:

- И если бы только это, стоит еще вспомнить о... - и начинал долго и пространно объяснять вещи, почерпнутые из его энциклопедического образования, вкупе с основательным судейским опытом. Ушли Кустурицы из квартиры Мандичей, а тема свадьбы так и не была затронута.

Пока мы шагали в сторону автобусной остановки, вниз по улице Марцела Шнайдера, отец с матерью ввязались в обычные препирательства.

- Ну ты чего, не мог хоть на этот раз без Тито обойтись, у тебя же ребенок женится!? - спрашивала Сенка.

- Слушай, Сенка, ну можно без этих твоих придирок, всю жизнь одно и то же?

- Без моих придирок было бы можно, если бы было можно, ну честное слово, Мурат, в важные моменты без этой твоей глупой политики! - Сенка расплакалась, и отец стал с ней нежен:

- Это же не я, Сенка, ну, что ты, это же Мишо завел разговор, ну, хочешь - вернемся, пусть он сам подтвердит.

Сенка продолжала плакать, и отец понял, что мама только сейчас увидела, как ее сын снова, и теперь уже навсегда, уезжает от нее в новую жизнь.

Когда через неделю дело дошло до ответного посещения, Мишо от дверей начал новую тему:

- Сможет ли марксизм добиться поставленных целей, руководствуясь представлением, что историю необходимо укрощать, подобно кучеру, управляющему конями с повозки...?

Место и порядок проведения свадьбы были оставлены женам и детям, как вещь менее важную, по сравнению с ответом на этот вопрос. Это было делом нелегким. Обе наши семьи ни по каким параметрам не могли быть отнесены к типичным боснийским семьям. Мишо был сыном банкира, его дед Милош учредителем первой в Боснии газеты, а мать его дочерью пекаря из Високо. Кушцы и Домицели, лелина родня, словенцы и хорваты, появились в австро-венгерские времена, так что Майя представляла собою счастливое порождение Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев. Неудивительно, что она до сих пор оставалась приверженицей монархии. Благодаря нашей нетипичности, и свадьба наша не могла стать еще одним балканским пиром с ужасной музыкой, плохой озвучкой, разочарованными гостями, которых выворачивает с перепою и которые в конце концов принимаются тыкать друг в друга ножами... К сожалению, не удалось нам избежать проявлений оригинальности сараевских властей: выпала нам коллективная свадьба вместе с еще пятью парами.

По ходу церемонии венчания, я попытался обратить ее в комедию. Служащий ЗАГСа с одутловатым лицом, будто только что проснувшийся в затхлом помещении, спросил меня голосом оперного певца:

- Согласны ли вы, Эмир Кустурица, взять в жены Майю Мандич?