Смерть консулу! Люцифер

— Это позор для Франции! Мы проливали нашу кровь...

— Маленький капрал сделал порядочную глупость, прогнав от себя добрую Жозефину. Нашёл на кого променять её!

— Дерётся с тестем, а женится на дочери.

— Теперь это в моде. Держу пари, что негодяй, соблазнивший эту несчастную девушку, бросил её, чтобы жениться на богатой.

Эгберт, видя, что не будет конца болтовне, потерял терпение и крикнул, обращаясь к толпе:

— Помогите же мне, господа, отнести больную в карету. Мы её отвезём в госпиталь. Кто достанет мне карету, получит золотой!

Соблазн получить золотую монету оказал своё действие. Какой-то работник тотчас побежал нанимать карету. Двое других подняли девушку с земли и понесли за Эгбертом. Остальные шли за ним, издали восхваляя великодушие богатого иностранца и втихомолку посмеиваясь над его странными манерами.

Так кончилась счастливая жизнь, о которой мечтала бедная Кристель в тот день, когда решилась бежать от Армгартов.

Первые недели новой жизни показались ей каким-то прекрасным сном. Цамбелли поручил её старому слуге, который привёз её в Париж прежде, нежели французские войска выступили из Вены. Это путешествие доставило ей нескончаемое удовольствие. Каждый день она видела что-нибудь новое; при этом не было ни работы, ни строгого домашнего порядка. Сопровождавший её слуга был суровым, необщительным человеком, от которого с трудом можно было добиться нескольких слов на ломаном немецком языке. Но это было по сердцу Кристель, так как его присутствие не мешало ей предаваться своим мыслям, которые парили как ласточки при весеннем солнце. Только по временам сердце её боязливо замирало в груди, когда она вспоминала, как дружелюбно относились к ней Эгберт и Магдалена и как дурно отплатила она им за их благодеяния. Но тут воображение рисовало ей образ Витторио, и она опять чувствовала себя довольной и счастливой.

Париж привёл её ещё в больший восторг. Огромный, блистательный город, мишура, которой она могла украситься, произвели на неё своё действие. Часто заходил шевалье в её маленькую квартиру в городском предместье, где хозяева, старые эльзасцы, с трудом понимали её, но старались всячески угодить ей благодаря деньгам Витторио.

Чёрная Кристель жила как в чаду среди чуждого, непонятного и одуряющего мира, окружавшего её. Опьянение представляло для неё столько прелести, что она не хотела очнуться. Но против её воли любовь пробудила от сна её разум. Выведенная таким образом из состояния полусознательного блаженства, она уже не могла вернуться к мраку прежнего существования. У ней появилось осознание действительности. Понять характер Витторио она не могла, но для неё всё более и более делалось очевидным, что он хочет во что бы то ни стало отделаться от неё и что наступил конец её счастью. Чувство самосохранения заговорило в ней; она не хотела без борьбы потерять человека, которого любила. Её ревность раздражала его и приводила в дурное расположение духа. Он мучил и бил её. Для него любовь была только средством, чтобы выманить её из дома Эгберта и иметь в своей власти единственную свидетельницу его преступления. Теперь, когда его цель была достигнута, ничто не связывало его с ней; он счёл за лучшее бросить бедную, обманутую девушку в необъятную пропасть гигантского города. Всего лучше, если отчаяние доведёт её до самоубийства. Их связь держалась на волоске; нетрудно было порвать её. Мало-помалу он прекратил свои посещения. Из остатка сострадания он подарил ей однажды кошелёк с золотыми, зная, что это только временная помощь и что скоро нужда вступит в свои права.

Быстро была поднята Кристель на высоту своего счастья, но ещё быстрее слетела она вниз. Целые недели ждала она его ежеминутно днём и ночью. Может быть, он болен или уехал из Парижа? Где найти его в огромном городе, среди людей, говорящих на чужом языке, на котором она едва выучила несколько слов? Её хозяева не знали, где он, и не хотели помочь ей в поисках. Им казалось вполне естественным, что простая девушка так скоро наскучила знатному господину. Если она осталась без всяких средств, то кто виноват, что в дни счастья она не сумела обеспечить свою будущность. Её выгнали на улицу. Блуждая по городу с утра до поздней ночи, она просила милостыню, пела в шинках. Инстинкт бродяги помогал ей отыскивать себе ночлег. Прошлую ночь она провела в будке, где садовники складывали свои инструменты, и, поднявшись с рассветом, бродила по саду без определённой цели. До её слуха долетели немецкие слова. Она стала прислушиваться и узнала голос Эгберта, который разговаривал с графом Вольфсеггом. Ей хотелось дождаться ухода графа, чтобы подойти к своему бывшему господину и молить его о помощи и защите. Но тут появление нарядной дамы остановило её. Она услышала имя Витторио Цамбелли. Всё помутилось в её голове, когда она узнала страшную новость...