Смерть королей

Ситрик был моим слугой, я спас ему жизнь, взял его еще мальчишкой и вырастил из него мужчину и воина, давал ему золото, награждал, как должно лорду награждать своих последователей, а теперь он смотрел на меня с открытой ненавистью.

Беортсиг, конечно же, наслаждался ситуацией, бросая быстрые взгляды то на меня, то на Ситрика.

Друг Ситрика Райпер, сидевший на той же скамье, положил ему на плечо руку, но тот стряхнул ее.

— Сколько людей ты убил в тот день из-за своей небрежности? — крикнул он мне.

— Ты пьян, — сказал я резко, — и завтра ты будешь ползать передо мной, и может быть, я прощу тебя.

— Лорд Элфволд был бы жив, если бы у тебя была хоть капля мозгов, — выкрикнул он.

Некоторые мои люди кричали на него, пытаясь усадить его, но я прокричал громче:

— Иди сюда, встань на колени!

Вместо этого он плюнул в мою сторону. Зал теперь был переполнен шумом. Люди Беорнота подбадривали Ситрика, а мои выглядели изумленными.

— Дайте им мечи! — крикнул кто-то.

Ситрик вытянул руку.

— Дайте мне клинок! — прокричал он.

Я направился в его сторону, но Беорнот дернулся и схватил меня за рукав слабой рукой.

— Не в моем доме, лорд Утред, — произнес он, — не в моем доме.

Я остановился, а Беорнот с трудом поднялся на ноги. Ему понадобилось ухватиться за край стола, чтобы стоять прямо, дрожащей второй рукой он указал на Ситрика.

— Выведите его! — приказал он.

— А ты держись от меня подальше! — закричал я на него. — Ты, и твоя шлюха жена!

Ситрик попытался вырваться от державших его людей, но их хватка была слишком крепкой, а он был слишком пьян. Его вытащили из зала под насмешки людей Беорнота.

Беортсиг смеялся, наслаждаясь моим замешательством. Отец неодобрительно посмотрел на него и тяжело сел.

— Прошу прощения, — прохрипел он.

— Он пожалеет об этом, — мстительно произнес я.

На следующее утро не было видно никаких признаков Ситрика, и я не спросил, где Беорнот его спрятал.

Мы готовились к отъезду, и Беорнота вынесли во двор двое мужчин.

— Боюсь, что я умру прежде Альфреда, — сказал он.

— Надеюсь, ты будешь жить много лет, — почтительно сказал я.

— Британия будет страдать, когда Альфред уйдет, — сказал он. — Любая определенность умрет вместе с ним, — его голос слабел. Он все еще был смущен вчерашним конфликтом, произошедшем в его доме.

Он видел, как мой собственный человек оскорбил меня, и не дал мне наказать его. Это неприятное происшествие теперь легло между нами, как горящий уголь. Хотя мы оба делали вид, что ничего не произошло.

— Сын Альфреда — достойный муж, — сказал я.

— Эдвард молод, — презрительно сказал Беорнот, — и кто знает, что из него получится? — он вздохнул. — Жизнь — это история без конца, но я бы хотел послушать еще несколько куплетов перед тем, как умру, — он помотал головой. — Эдвард не будет править.

Я улыбнулся.

— У него могут быть другие мысли на этот счет.

— Так говорится в пророчестве, лорд Утред, — сказал он торжественно.

Я опешил на секунду.

— В пророчестве?

— Есть одна колдунья, — сказал он, — она видит будущее.

— Эльфадель? — спросил я. — Ты видел ее?

— Беортсиг видел, — ответил тот, глядя на своего сына, который перекрестился, услышав имя Эльфадель.

— Что она сказала? — спросил я угрюмого Беортсига.

— Ничего хорошего, — резко ответил он, и больше не сказал ни слова.

Я приподнялся в седле и осмотрел двор, ища следы пребывания здесь Ситрика, но ничего не увидел и потому отправился домой.

Финан был озадачен поведением Ситрика.

— Он, должно быть, был пьян до беспамятства, — сказал он удивленно. Я промолчал.

Многое из того, что сказал Ситрик, оказалось правдой. Элфволд умер из-за моей беспечности, но это не давало Ситрику права в открытую обвинять меня.

— Он всегда был достойным человеком, — продолжал Финан так же озадаченно, — но в последнее время стал раздражительным. Не знаю, почему.

— Он становится похож на своего отца, — ответил я.

— Кьяртана Жестокого?

— Не стоило мне спасать Ситрику жизнь.

Финан кивнул.

— Ты хочешь, чтобы я подстроил его смерть?

— Нет, — твердо сказал я, — только один человек может убить его, и это я. Ты понял? Он мой, и пока я не вырежу его кишки, я не хочу слышать его имя.

Вернувшись домой, я выгнал Эльсвит, жену Ситрика, и ее двух сыновей. Ее друзья рыдали и умоляли меня не делать этого, но я был непреклонен. Она уехала.

На следующий день я поехал расставлять ловушку для Сигурда.

То были тревожные дни. Вся Британия ждала смерти Альфреда, точно зная, что после его ухода судьба снова кинет кости.

То, как лягут кости, изменит судьбу Британии, но в какую сторону, никто не знал — возможно, лишь ужасной колдунье были известны ответы.

В Уэссексе хотели сильного короля, способного защитить их, в Мерсии некоторые хотели того же, в то время как другие мерсийцы желали возвращения своего старого короля. На Севере же, где датчане держали земли, мечтали о покорении Уэссекса.

Но Альфред был все еще жив и весной, и летом, пока люди ждали и мечтали, пока рос новый урожай, и пока я с сорока шестью воинами отправился на северо-восток, где Хэстен нашел себе убежище.