Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Они спешились, и Ройс привязал лошадей, а Адриан занял место в очереди. Стук дождя по крыше таверны усилился.

– Все праздник, – сказала стоявшая впереди женщина мужчине. Слово «праздник» она произнесла как «праздни-и-ик», и Адриан не сразу догадался, о чем речь. – В енто время всегда полно народу.

– Точно, но в ентот год особливо. Все хотят прийти.

– Понятия не имею почему. Большинству людей все енто без разницы.

– А ты почему пришла?

– Потому же, почему и ты. Посмотреть, как не будет разницы.

Приблизился Ройс, его капюшон влажно поблескивал.

– Когда будет праздник? – спросил Адриан стоявших впереди людей.

Женщина обернулась. Средних лет, смуглая, с блестящими миндалевидными глазами. Она изумленно осмотрела одежду напарников, покосилась на привязанных к ближайшему столбу лошадей.

– Вы ищете, где остановиться?

Адриан с Ройсом кивнули.

– Тута вам не понравится, – проговорила она с убеждением, словно это была очередь на эшафот.

К ним повернулись новые головы. Адриан увидел лицо человека, с которым беседовала женщина, и еще одной женщины – все они были калианцами. Перед ними стояли два гнома в запыленной одежде, с сумками за плечами.

– Она права, вам здесь не место, – сказал один из гномов. – Вам надо в Купеческий район или в Старый город. А тут, – он ткнул большим пальцем в сторону «Грязной кружки», – омерзительно.

– Мы пытались, – вздохнул Адриан. – Везде занято.

– На Мельничной улице есть комната. – Женщина, которая произнесла эти слова, не стояла в очереди, а сидела на дороге, прислонившись к стене, завернувшись в ветхую парусину. Она выглядела молодой, и Адриан решил бы, что перед ним девочка, если бы у нее на коленях не лежал спеленутый младенец. Адриан не замечал ее, пока она не заговорила.

– Прошу прощения, – улыбнулся он. – Вы были в очереди?

– Нет, – ответила она, – я не в очереди. – Женщина говорила неуверенно, словно думала, будто он шутит.

– Где эта комната? – спросил Ройс.

Она показала.

– Ее сдает одна старуха. Там нет вывески, но комната есть. Вон там. Синие ставни и такая же дверь, вверх по холму от переплетной мастерской, в сторону Купеческого района.

Ройс посмотрел в ту сторону.

– Если ты знаешь про это место, почему сидишь под дождем? – Он покосился на ребенка. – Почему не сняла комнату? Она дорогая?

Несколько людей в очереди засмеялись.

– Откуда вы? – поинтересовался стоявший впереди калианец.

– Не отсюда, – многозначительно ответил Ройс.

– Это понятно. Иначе вы бы не говорили с ней. Или со мной.

– И не ждали бы перед «Кружкой», – добавил гном.

– Дама, сдающая комнату на Мельничной улице, – местная, – сказала мать с ребенком, словно это все объясняло, и добавила: – Я могла бы стучать в ее дверь целый день, но она никогда не откроет таким, как я.

– Почему? – удивился Адриан.

Женщина откинула парусину, которой прикрывала голову, и они увидели пару заостренных ушей.

– Никто в этом городе не сдаст мне комнату. – Она положила руку на спину спящего ребенка. – Даже «Грязная кружка». Их постельные клопы слишком хороши для нас. – Женщина усмехнулась.

Из лачуги вышел мужчина и замахал руками над головой, чтобы привлечь внимание.

– Мест нет! – крикнул он. – Уходите!

Очередь хором застонала и распалась.

– А ночка сегодня будет мокрая, – пробормотал гном.

– И холодная, – добавила калианка.

Ройс посмотрел на Адриана. Тот пожал плечами.

– Как зовут женщину с Мельничной улицы?

– Не знаю, – ответила мать, натягивая парусину на голову и прикрывая уши. – Ее муж был сборщиком налогов, и ее не слишком любили. Он умер несколько лет назад. Теперь она сдает комнату. Не очень дружелюбная особа.

– Я тоже, – сказал Ройс.

* * *

Мельничная улица представляла собой узкую мощеную дорогу в обрамлении неровных стен кирпичных и каменных зданий, стоявших вплотную друг к другу. Узкие балконы отбрасывали тени на брусчатку, где дождевая вода текла вдоль тротуаров. Ни деревья, ни кусты, ни трава не нарушали унылой картины. Это была важная улица, степенная, лишенная чувства юмора; она не просто хмурилась, а сурово взирала на мир. Даже в таком оживленном городе на Мельничной улице не было никого, лишь закрытые окна и запертые двери. Только на одном здании были синие ставни. Оно стояло ближе к середине квартала, и на каждом из трех этажей виднелись узкие окна с пустыми цветочными ящиками, выкрашенными в синий цвет. Старомодный чугунный свечной фонарь освещал парадную дверь, также сапфировую. Латунный дверной молоток был выполнен в форме дятла, усевшегося в центре двери над большим зарешеченным окном и прижавшегося клювом к пластинке.

Как и говорила женщина, не было никаких признаков того, что здесь сдается комната.

– Говорить буду я, – сказал Адриан, берясь за дятла. Тот издал неожиданно громкий стук-стук-стук!

– Ты? Да ты неопытный переговорщик! – возразил Ройс, очищая подошву сапог о крыльцо. – И слишком щедрый. Дай тебе волю, и скупая торговка оберет нас до нитки.

– Именно этого нам и следует избегать. «Скупая торговка» – не лучший способ обращения к женщине, которая может разделить с нами свой дом.

Ройс нахмурился:

– Я не собирался говорить это ей в лицо.