Смерть лорда Эджвера

– Но я ничего не понимаю. Я совсем ничего не понимаю.

Лорд Эджвер ничего не сказал.

– Насколько я уяснил, вы принципиально были против развода.

– Мои принципы не должны вас касаться, месье Пуаро. Это правда, что я не развелся со своей первой женой. Совесть не позволила мне сделать это. Мой второй брак – признаю честно – оказался ошибкой. Когда жена предложила развестись, я отказался наотрез. Полгода назад она снова написала мне и настоятельно потребовала развода. Подозреваю, она хотела снова выйти замуж – за какого-то актера кино или еще кого-то. К тому времени мои взгляды претерпели изменения. О чем я и написал ей в своем письме, адресованном в Голливуд. Поэтому мне трудно понять, зачем она направила вас ко мне. Полагаю, тут вопрос денег. – Его губы изогнулись в презрительной ухмылке.

– Очень любопытно, – пробормотал Пуаро. – Очень любопытно. Здесь есть нечто, чего я совсем не понимаю.

– Что касается денег, – продолжал лорд Эджвер, – моя жена ушла от меня по собственному желанию. Если она желает снова выйти замуж, я готов предоставить ей свободу, но не вижу оснований выделять ей какие-то деньги, хоть пенс. Поэтому она ничего не получит.

– Вопрос о каких-либо финансовых договоренностях не стоит.

Лорд Эджвер изогнул брови.

– Должно быть, Джейн выходит за богатого, – язвительно пробормотал он.

– Однако же есть нечто, чего я не понимаю, – сказал Пуаро. Он задумчиво хмурился, на его лице было озадаченное выражение. – Как я понял со слов леди Эджвер, она многократно обращалась к вам через своих адвокатов. Это так?

– Все верно, – сухо подтвердил лорд Эджвер. – Английских, американских – в общем, через адвокатов разного рода, вплоть до мошенников. В конечном итоге, как я сказал, она сама написала мне.

– До этого вы отказывали ей?

– Да.

– Но по получении ее письма вы передумали. Почему вы изменили свое решение, лорд Эджвер?

– Ничего в письме не имело к этому отношения, – резко заявил он. – Просто мои взгляды изменились, и всё.

– Эта перемена была несколько неожиданной.

Лорд Эджвер промолчал.

– Какие особые обстоятельства вынудили вас изменить мнение?

– А вот это мое дело, месье Пуаро. Я не собираюсь обсуждать эту тему. Скажем, я стал видеть все больше преимуществ в том, чтобы разорвать союз, который – простите меня за прямоту – считал унизительным для себя. Мой второй брак был ошибкой.

– Ваша жена говорит то же самое, – тихо произнес Пуаро.

– Вот как?

В глазах лорда Эджвера на одно короткое мгновение появился странный блеск – и тут же исчез. Он встал, своим видом давая понять, что разговор окончен. Мы начали прощаться, и его манеры утратили изначальную чопорность.

– Вы должны простить меня за то, что я перенес нашу встречу. Завтра утром мне предстоит ехать в Париж.

– Замечательно… замечательно.

– Между прочим, на распродажу произведений искусства. Я приглядел одну маленькую статуэтку – совершенной красоты вещицу… но красоты мрачной. Я люблю все мрачное. Всегда любил. У меня своеобразный вкус.

И опять на его лице появилась эта странная улыбка. Я оглядел книги, стоявшие в ближайшем ко мне шкафу. Там были мемуары Казановы, сочинение о маркизе де Саде, еще одно о средневековых пытках.

Я вспомнил, как Джейн Уилкинсон ежилась, когда рассказывала о своем муже. То не было игрой. Все ее эмоции были подлинными. И мне стало интересно, что за человек Джордж Альфред Сент-Винсент Марш, четвертый барон Эджвер.

Он учтиво попрощался с нами и позвонил в колокольчик. Мы вышли из комнаты. В холле нас поджидал похожий на греческого бога дворецкий. Закрывая за собой дверь в библиотеку, я напоследок оглянулся. И едва сдержал восклицание.

Лицо лорда Эджвера успело трансформироваться. Учтивая улыбка уступила место оскалу, в глазах загорелся огонь почти безумной ярости.

Теперь мне стало ясно, почему обе жены сбежали от лорда Эджвера. Зато железная выдержка этого человека привела меня в восхищение. Надо же, всю беседу продержать себя в руках, изображая исключительную вежливость!

Когда мы подходили к парадной двери, дверь справа отворилась и на пороге появилась девушка. При виде нас она сделала шаг назад.

Девушка была высокой и стройной, с темными волосами и чистой белой кожей. Взгляд ее темных глаз на мгновение встретился с моим. В следующее мгновение она метнулась обратно в комнату и закрыла за собой дверь.

Вскоре мы уже были на улице. Пуаро поймал такси. Мы забрались на сиденье, и мой друг велел шоферу везти нас к «Савойю».

– Итак, Гастингс, – сказал Пуаро, – эта встреча прошла совсем не так, как я рассчитывал.

– И правда. Удивительный человек этот лорд Эджвер.

Я рассказал, как оглянулся, прежде чем закрыть дверь библиотеки, и что тогда увидел. Пуаро медленно и задумчиво кивнул.

– Думаю, Гастингс, он очень близко подошел к черте, отделяющей его от сумасшествия. Допускаю, он злоупотребляет многими необычными пороками и под маской спокойствия прячет глубоко укоренившуюся жестокость.

– Неудивительно, что обе жены от него сбежали.

– Вы правы.

– Пуаро, а вы заметили девушку, когда мы уходили? Темноволосую и белокожую?