Смерть лорда Эджвера

– Эллис, прихвати немного на правом плече. Вот так… Что, месье Пуаро? Джеральдин – это его дочь. Нет, Эллис, на правом плече. Так лучше… О, вам пора идти, месье Пуаро? Я ужасно благодарна вам за все. В смысле за развод, хотя в конечном итоге надобность в нем отпала. Я всегда буду считать, что вы проявили себя замечательно.

Впоследствии я видел Джейн Уилкинсон только дважды. Один раз на сцене, один раз, когда сидел напротив нее на званом обеде. Но, вспоминая ее, я всегда вижу ее такой, как сейчас: полностью поглощенной туалетами, бездумно произносящей слова, которым предстояло повлиять на дальнейшие действия Пуаро, и истово и всецело сосредоточенной на себе самой.

– Épatant[27], – с искренним уважением произнес мой друг, когда мы вышли на Стрэнд.

Глава 12 Дочь

Когда мы добрались до дома, на столе лежало письмо, присланное с нарочным. Пуаро с присущей ему аккуратностью вскрыл конверт, достал листок и рассмеялся.

– Как у вас говорят… легок на помине? Взгляните, Гастингс.

Я взял письмо.

На листке стоял штемпель «Риджент-Гейт, 17», а текст был написан прямым, очень характерным почерком, который казался легким для прочтения, но, как ни странно, таковым не был.

«Уважаемый господин (прочитал я),

Я узнала, что сегодня утром Вы были в доме с инспектором. Сожалею, что у меня не было возможности побеседовать с Вами. Я буду Вам весьма признательна, если Вы сегодня днем уделите мне несколько минут. Надеюсь, это не доставит Вам неудобства.

Искренне Ваша,

Джеральдин Марш».

– Любопытно, – сказал я. – Интересно, почему она вдруг захотела увидеться с вами?

– Любопытно то, что она хочет увидеться со мной? Вы невежливы, друг мой.

Пуаро обладал отвратительной привычкой шутить не вовремя.

– Мы едем туда немедленно, друг мой, – сказал он и, заботливо смахнув воображаемую пылинку со своей шляпы, водрузил ее на голову.

Легкомысленное предположение Джейн Уилкинсон о том, что Джеральдин могла убить отца, показалось мне совершенно абсурдным. Такое мог предположить лишь полнейший тупица. Я так и сказал об этом Пуаро.

– Мозги. Мозги. Что мы на самом деле подразумеваем под этим термином? У вас бы сказали, что у Джейн Уилкинсон мозги кролика. В данном случае этот термин используется как пренебрежительный. Но возьмите кролика. Он живет и размножается, не так ли? А это в природе является признаком умственного превосходства. Очаровательная леди Эджвер не знает истории, географии, не знает она, sans doute[28], и классической литературы. Имя Лао-цзы вызовет у нее ассоциацию с породистым пекинесом, имя Мольера – с maison de couture[29]. Однако когда дело доходит до выбора туалета, до выгодного брака с богачом, до получения желаемого – ее успех становится феноменальным. От мнения философа о том, кто мог убить лорда Эджвера, мне не было бы никакого проку – с его точки зрения, мотивом для убийства было бы величайшее благо для большей части человечества, а так как этого достичь трудно, мало кто из философов становится убийцей. А вот безответственное мнение леди Эджвер может оказаться очень полезным, так как ее взгляды являются материалистическими и базируются на знании худшей стороны человеческой натуры.

– Наверное, в этом что-то есть, – не стал отрицать я.

– Nous voici[30], – сказал Пуаро. – Мне очень любопытно, зачем барышне понадобилось так срочно увидеться со мной.

– Вполне естественное желание, – сказал я, стремясь взять реванш. – Вы сами говорили об этом всего четверть часа назад. Естественное желание увидеть вблизи нечто уникальное.

Вспомнилось испуганное лицо девушки, стоявшей в дверном проеме. Я не мог забыть горящий взгляд ее темных глаз. Та мимолетная встреча произвела на меня неизгладимое впечатление.

Нас проводили наверх, в большую гостиную, и через минуту или две к нам вышла Джеральдин Марш.

Сейчас напряжение, которое я почувствовал в ней в прошлый раз, лишь усилилось. Высокая, тоненькая, белокожая, с загнанным взглядом черных глаз, эта девушка являла собой поразительный образ.

Она держалась исключительно спокойно – что было примечательно, если учесть ее юный возраст.

– Это очень любезно с вашей стороны, месье Пуаро, что вы приехали так быстро, – сказала Джеральдин. – Сожалею, что не встретилась с вами утром.

– Вы прилегли?

– Да. Мисс Кэрролл – вы знаете, секретарь моего отца – настояла. Она была очень добра.

В голосе девушки прозвучала странная нотка недовольства, и это озадачило меня.

– Чем я могу быть вам полезен, мадемуазель? – спросил Пуаро.

Поколебавшись, она ответила:

– Вы ведь приходили к моему отцу за день до того, как его убили?

– Да, мадемуазель.

– Зачем? Это он… послал за вами?