Смерть - лучший учитель

— Я слышал историю, что когда-то очень давно, в таком далеком прошлом, что даже эльфы не помнят, вспыхнула великая война. Самая большая и страшная из всех, по сравнению с которой все нынешние сражения — лишь мелкие драки. Длилась эта война более ста лет, непрерывно и нещадно, она косила и людей, и эльфов, и даже демонов. Умирали все, включая тех, кто был бессмертен. И воевали тоже все. Дети, женщины, мужчины, старики.

Победа далась очень дорого. Целые города, миры сравнялись с землей и сгорели в этом пламени. Ничего не осталось. То, за что воевали и люди, и эльфы — их государства и дома, — оказались уничтожены. Возвращаться с битвы было просто некуда. Тогда победители, а точнее просто выжившие, отряхнули пепел со своих плащей, взошли на немногие оставшиеся корабли и ушли в море. Те, кто остался, больше никогда их не видел. В легенды вошло, что герои уходят в последнее странствие, в некие прекрасные и далекие миры, где их ждет вечное солнце, ласковое море и сотни ярких цветов. Своего рода уход из жизни без фактической смерти, мечта о загробном мире. Но я нашел интересные исследования и гипотезы одного философа.

По его теории, те самые корабли однажды добрались до суши. Все, кто выжил, сошли на берег и основали город-государство. Они больше не делились на расы, они создали свою единую народность. Странную смесь из эльфов, людей и демонов. Их не волновало старое наследие, предрассудки. Их больше ничего не страшило в этом мире. Единственное, чего они хотели — жить. Взахлеб, как пьют молодое вино. Любить и сгорать в этом пламени, сражаться, — но не ради смерти врага, а во имя любви к близким, не ведая сомнений, растить детей, вкладывая в них эту же страсть к жизни и огромную любовь к миру. Успеть повидать все на свете прежде, чем смерть заберет к себе. Никто больше так не умел. Разрушать старые традиции, если они превратились в ненужные условности, поддаваться страстям, не становясь их рабами, оставаться гордыми, величественными и мудрыми. Ходить по грязи, но не пачкать ног. Восставшие из пепла, они построили лучший из миров. Свой новый дом. И по сей день там найдет себе место и эльф, и человек, и демон.

— И вампир, и оборотень. И даже дракон, — закончила я. Перед глазами пронеслись шпили лидорианского замка и горные ущелья.

— Да, все верно. Это одна из легенд, теорий. Но чем больше смотрю на тебя и других сынов Леары, что учились в Академии, тем сильнее я верю в эту сказку, — Натаниэль опустил глаза и вгляделся в мое лицо. Затем нежно провел рукой по волосам.

— Знаешь, в твоем народе нет зла. Когда ты пропала, все не находили себе места. Адриан не спал ночами, его едва удавалось заставить поесть и хоть на миг прекратить поиски. Твоя семья ценит друг друга, верит в любовь и общность. Но они, как и ты сама, слишком эмоциональны и горды. Вы проявляете эти качества лишь перед лицом смерти или страшной опасности, а в быту предпочитаете ехидство и бурю эмоций, от страсти до ярости. Думаю, Адриан просто… разрывается. Вы всегда конфликтовали, но он никогда не желал тебе смерти или зла. И когда случилось несчастье, стал винить себя, корить за прошлое. Но вот ты нашлась. Теперь нужно либо обнять тебя, либо стукнуть. Гордость не дает признать, что он переживал за тебя, не позволяет подойти и спросить о самочувствии. И проще всего просто вернуться к старой манере поведения. Сдается мне, ты тоже не прошлась по своим родственникам с благодарностью за участие?

— Не успела, — ответила я. — С самого утра я получила вазой в голову от одной из сестер и тут же кучу гадостей от Адриана…

— Но ты ведь и не планировала, верно? Хотела сначала подождать их радостной реакции на твое появление. Не спорь, я знаю, что прав. Тебе ничего не мешало, получив в лоб вазой, (а это произошло случайно), просто выразить свое негодование и высказать все, что думаешь. И дать возможность перед тобой извиниться. Вернувшись домой, ты как в старую пижаму влезла в детскую, привычную схему поведения. И не сделала ни одного шага навстречу переменам. Так я прав?

Я разочарованно вздохнула и отползла от Натаниэля. Каждый раз, когда я приходила к нему за утешением, он никогда не отказывал мне в поддержке. Но и учить не переставал ни на миг. После поглаживаний по голове, утешительных объятий и ласковых слов, мне всегда выдавали полную оценку моих действий и неутешительные выводы. Наверное, он был прав. Более того, я отчетливо понимала, что никто, кроме него, не способен дать настолько полезные и дельные советы.

Натаниэль всегда видел больше и дальше, словно для его ледяных глаз не было преград, обмана и миражей. Но все равно жить рядом с таким человеком иногда утомляло.