Смерть миссис Вестуэй

Она как раз собиралась уходить, как вдруг один уголек ярко вспыхнул и вылетел на ковер. Хэл хотела затоптать его, и тут заметила, что она в одних носках, поскольку промокшие ботинки оставила у порога. Тогда она взяла кочергу и отфутболила уголек обратно в выложенный каменными плитами камин, растерев последние искры кончиком кочерги.

В ковре осталась дымящаяся дырка, а пол под ней почернел, но больше ничего не произошло, и, всмотревшись, Хэл заметила, что это далеко не первая дырка. Было еще три-четыре, даже крупнее, а в одном месте огонь выжег и дерево. Вздохнув, Хэл положила кочергу на место и собралась уходить, но на пороге, преграждая ей путь, стояла миссис Уоррен.

– Простите, – сказала Хэл, но миссис Уоррен не двинулась, и на секунду Хэл пришла в голову безумная мысль, что придется звать на помощь или опять бежать через окно. Но когда она сделала шаг к дверям, экономка прижалась к косяку и дала Хэл пройти, хотя двигаться пришлось боком, чтобы не зацепить палку.

Только когда она вышла из гостиной и двинулась по коридору, чувствуя под ногами холодные плитки, экономка заговорила, но так тихо, что Хэл пришлось обернуться.

– Вы что-то сказали? – спросила она, но миссис Уоррен зашла в гостиную и отсекла конец вопроса Хэл, с грохотом захлопнув тяжелую дверь.

Но та была уверена – почти уверена, – что разобрала слова, которые экономка произнесла очень тихо, тише ветра, гудевшего в камине:

Убирайтесь, если не хотите беды на свою голову. Пока еще есть время.

Глава 38

Вечером Хэл рано легла спать. Сказалось то ли напряжение дня, то ли долгая прогулка в Сент-Пиран, но она почти сразу уснула.

А когда проснулась, почувствовала, что все тело затекло, как будто проспала она очень долго. На самом деле еще не рассвело. Хэл встала и, дрожа от ночного холода, подошла к окну. От дыхания запотело стекло. Луна стояла высоко. Небо прояснилось, и в лунном свете можно было увидеть даже мерцающий иней на газоне.

Во рту у нее пересохло, и она протянула руку за стаканом, который стоял на столике у кровати, но обнаружила, что он пуст. От усталости она, должно быть, забыла вечером налить воды. Перспектива прогулки по холодной темной лестнице к ванной, что располагалась внизу, не увлекала, и Хэл, решив не обращать внимания на жажду, забралась обратно в постель и закрыла глаза. Жажда, однако, продолжала мучить, сон ушел, и в конце концов она сдалась, перебросила ноги с кровати на пол и взяла стакан. Завернувшись в толстовку, Хэл осторожно вышла в коридор.

Было черным-черно, линолеум морозил голые ступни. Она на пробу щелкнула выключателем на стене, вспомнив, что никому не сказала о вывернутой лампочке. Попытка, как и предполагала Хэл, оказалась безуспешной, и она, вздохнув, вернулась в комнату за телефоном. Тонкий луч телефонного фонарика не сделал коридор светлее, но по крайней мере стал виден черный зев лестницы.

Она успела спуститься всего на одну ступеньку, и сразу же ее нога на что-то напоролась.

Хэл рефлекторно попыталась ухватиться за перила, но на этой лестнице их не было. Пальцы царапнули по голой стене, и вот уже телефон вылетел из руки, а она, потеряв равновесие, поняла, что падает и уцепиться не за что.

Приземлилась Хэл на лестничной площадке, ударившись об пол, так что затрещала голова, и прокатилась до самой стены. Она лежала, охала, корчилась от боли, ждала, что сейчас послышатся шаги бегущих людей, последуют вопросы, ее окружат заботой. Но ничего такого не случилось.

– Я… я в порядке! – нетвердо крикнула она, но в ответ донесся только шум ветра, а откуда-то снизу глухой храп.

Хэл осторожно села и принялась искать очки, потом до нее дошло, что, выходя из комнаты, она их не надела. Они возле кровати, и слава богу. Лучше сломать руку, чем разбить очки, изготовленные прекрасно знающим ее глаза окулистом. Луч фонарика еще бил в потолок. Телефон угодил на нижнюю ступеньку дисплеем вниз, и когда Хэл подняла его, оказалось, что стекло разбито, правда, сам телефон, похоже, не пострадал.

Стакан при падении выбило из руки, пол усеяли осколки. Рука кровила, но на голове крови не было. Хэл попробовала согнуть руки и поняла, что перелома, судя по всему, тоже нет. Она, шатаясь, поднялась на ноги, отчего у нее сильно закружилась голова, но удержалась, оперлась о стену, и приступ прошел.

Казалось почти невероятной удачей, что она не сломала руку, а то и шею. Стена была всего в футе от подножия лестницы. Если бы она ударилась головой там, то была бы уже мертва.

Ее обдало волной тошнотворной дрожи. Запоздалый шок, оцепенело подумала она и заползла на нижнюю ступеньку. В голове стучало, руки и ноги сотрясала неукротимая дрожь. Пить ей расхотелось, да и в любом случае о том, чтобы босиком пройтись по осколкам разбитого стакана, и речи быть не могло. Ей хотелось лишь оказаться в теплой, надежной постели и унять дрожь.

Медленно Хэл опустилась на четвереньки и, не рискуя идти, поползла наверх с телефоном в руке.