Смерть миссис Вестуэй

У нее были все основания бояться. И она действительно испытывала страх. Но где-то, в самой глубине ее души, билось тайное цепкое «я», которое она прятала, заперев на висячий замок, и Хэл знала: больше она не убежит. Кто-то попытался ее запугать, и чуть было не получилось. Больше не получится.

Теперь ей нужно найти ответы. Почему много лет назад мама бежала? Почему она городила ей ложь про отца? Что случилось с Мод? И прежде всего – что же это за тайна?

Хэл хотела получить ответы на эти и некоторые другие вопросы. И готова была бороться.

Глава 39

О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи, и в конце концов Хэл стало невмоготу лежать. Телефон показывал пять ноль пять. Слишком рано, чтобы вставать, но валяться в темноте еще два часа было немыслимо. Она села и потянулась за очками. От этого усилия больно застучало в голове, но она все-таки нацепила очки и открыла телефон. Сосредоточенно хмурясь, она смотрела на небольшой дисплей и пыталась сообразить, что искать.

С Мод Вестуэй что-то случилось. Что-то, о чем в доме кто-то знал. И этот кто-то решительно не хотел делиться своим знанием. Миссис Уоррен?

Хэл вспомнила ее давешнее лицо, гадкое язвительное удовлетворение, поспешность, с какой она заявила, что ей все известно про обман, и решила, что миссис Уоррен вполне способна хранить тайны, преследуя собственные коварные цели.

Однако пытаться гадать, кто из домочадцев что-то скрывает, – путь тупиковый, потому что тут всем есть что скрывать. Хэл хорошо это поняла, когда гадала им на картах таро. Тут все готовы пойти на многое – даже на слишком многое, – чтобы сохранить свои тайны. Значит, нужно попытаться их выведать. И узнать, какая роль отведена ей. Кто-то намеревался ее убить, чтобы она не предала огласке какие-то сведения. Только вот какие?

Хэл потерла кулаками глаза, чтобы прояснилось в голове.

На основании ее утверждений все пришли к выводу, что Мод нет в живых, – это ясно. Кроме того, все считали, что она погибла в автокатастрофе. Возможны две версии. Первая: Мод действительно нет в живых, но погибла она не в автокатастрофе. И кто-то хочет сохранить в тайне то, что произошло с ней на самом деле. Это вселяет беспокойство. А вдруг Хэл, не желая того, наткнулась на убийцу?

Но вторая версия – Мод жива – тревожила больше. Ведь если так, кто-то из домочадцев изо всех сил стремится это утаить. Почему? Опять деньги? Завещание? Она, Хэл, от наследства отказалась. И что теперь будет? Состояние поделят между всеми или оно по цепочке вернется обратно к Мод? И кто-то хочет утаить нечто, о чем известно Мод, которая может предать это огласке?

Возможности разузнать это Хэл не видела. Но в любом случае перво-наперво нужно понять, с какой из версий она имеет дело.

Оказывается, выяснить, жив человек или нет, удивительно трудно. Хэл знала это благодаря одной клиентке, которая приходила к ней много раз, умоляя сказать, жив ли ее пропавший муж, несмотря на все более горячие заверения Хэл, что ей это неизвестно.

Но так было всегда. Неверов никогда не убедить, а тех, кто верит, не переубедить. Хэл привыкла к молчаливому скепсису в ответ на ее уверения, что она не может ответить на вопросы клиентов или изменить обстоятельства их жизни. Как будто она обладала тайной силой, в чем не признавалась ради каких-то извращенных целей. Она понимала, что источник неверия лежит в нежелании человека примириться с тем, что он никогда не получит ответ, что никогда не наступит желательная для него развязка. Большинство, хотя и неохотно, мирились с тем, что Хэл не изменит их судьбу, даже если считали, что она в состоянии это сделать. Такие клиенты уходили с тайной верой в то, что Хэл просто не пошла у них на поводу, но, если как следует поискать, найдутся другие.

Но с той женщиной все было иначе. Она приходила опять и опять, звонила под разными вымышленными именами, а когда Хэл в конце концов перестала назначать ей время, появлялась без записи, просто колотила в стекло, так что Хэл в конце концов стала бояться ее сильных тонких пальцев, отчаяния в запавших глазах.

Наконец, больше от желания избавиться от назойливой клиентки, а еще из милосердия, Хэл, записав имя мужа и его последний адрес, сама залезла в Интернет, чтобы попытаться дать необходимый женщине ответ. К своему изумлению, она натолкнулась на практически полное отсутствие информации. Этого человека не было на «Фейсбуке», а не зная даты смерти, оказалось невозможно разыскать свидетельство о смерти. Хэл полагала, что подобные данные компьютеризированы и имя, да еще, может быть, дата рождения откроют доступ к необходимым сведениям, но оказалось, что это не так. Вернее, о давно умерших людях можно было что-то узнать, но если человек ушел из жизни за последние пятьдесят лет, необходимо было знать точные обстоятельства смерти. И то, даже зная эти обстоятельства, вы не получали свидетельство о смерти, а лишь узнавали, что оно существует. Выходило, что, не зная, когда человек умер, не было никакой возможности узнать, умер ли он вообще.