Смерть на фуршете

— Все-таки я хотел бы уточнить. Передохни, Гоша. — Адриан заглянул в газету. — Как-то у него неправильно слепились глина из карьера — словарный состав и уже готовые шедевры. Гжель. Керамика Раку. Кузнецовский и мейсенский фарфор. Буккеро… Ну, вы понимаете…

— Брось, Адик! — Беркутов снова вперился в газету своим натруженным взглядом многочитающего человека. — Вся эта цитата — ради последней фразы. «К счастью, людей, которым литература важнее, чем окололитературные скандалы, много». То есть мы — скандалисты, а эта литература следующего измерения — всем помощь и отрада, а глядишь, и несказанный свет.

— Так что теперь у тебя, Адриан, грандиозные перспективы, — подхватил Трешнев, — можешь перелицовывать свои переводы в собственные тексты! Открывайте с Кариной новый литературный проект!

— Вы что, ребята, дурачитесь! — воскликнула Инесса. — Какая же это литература?! Ведь все со школы усвоили: за списывание двойка, а то и кол!

— Это не списывание, а творческое преображение…

— Мы не опоздали?

Подошедший к ним президент был с очень приглядной брюнеткой Ксениного возраста.

— Знакомьтесь, господа, это Галина, мой гастроэнтеролог. Хочет приобщиться к миру современной литературы.

— Прекрасно! — оживился Трешнев. — Вот мы Галину и спросим, что она из нашей современной литературы читает?

— Э-э! — улыбнулась Галина. — Какой вы хитренький! Так сразу вам все и выложи! Мое чтение — это мое чтение. Я, может, вообще без вашей литературы обхожусь. Я, может, сюда пришла не о себе рассказывать, а вас послушать. Что вы мне, читателю, предложите?

— Если бы знать… — протянул Караванов.

Галина заметила развернутую газету:

— А, Горчаковский! Что, раскрыли, кто его убил? А почему в Интернете ничего об этом нет?

— Убийство пока не раскрыто. — Они увидели вошедшего в зал профессора Богородицкого, неформального главу Патриаршего стола Академии фуршетов, и заговоривший Трешнев встрепенулся:

— Кстати, давно пора спросить Бориса Владимировича, что он, как специалист по механике вязкопластичных, упругих и абсолютно твердых тел, а также признанный знаток изящной словесности, думает об убийстве Горчаковского.

Он метнулся к Богородицкому, который направил свои стопы к рядам кресел для пришедших на презентацию.

Разговор был недолог, но Трешнев вернулся с воодушевленным лицом.

— Наш патриарх сказал мне дословно следующее: «Молодой человек, не ищите здесь коллизий Моцарта и Сальери, а обратите свой взор к рейтингам продаж».

— Это он, как всегда, верно резюмировал, — сказал президент. — Утром в новостях сообщили, что министр культуры и Никита Михалков обещают экранизирующему «Радужную стерлядь» Федору Бондарчуку финансовую и организационную поддержку.

— Все равно не понимаю, зачем надо было убивать Горчаковского? — сказала гастроэнтеролог.

— С этим мы обязательно разберемся! — пообещал Трешнев.

Фуршет как проект

Обсуждение происходящего в более узком кругу продолжилось во время фуршета.

Организаторы премии «Таруса» не то что поскупились — завалили столы деревенской снедью, может быть, и домашнего приготовления: пирожки и пироги, ватрушки и кулебяки, разносолы, грибы, варенья из разных ягод, заливные поросята, караси в сметане… Они могли бы состязаться с хлебосолами из «Рудого Панька», обеспеченными ее Сашком.

Правда, вместо водки были только домашний квас и различные наливки, но Трешнев не ворчал.

— В конце концов, у меня нет алкогольной зависимости в рабочее время…

— Но тебе, Андрей, пора начать лечиться от фуршетозависимости, — серьезно сказала Ксения.

— Девчата, честное слово, хотя бы пару недель, до оглашений «Большущей Книги», «Дебюта» и «Букера», надеялся посидеть без суеты за письменным столом, перед листом бумаги… Но видите, какие дела! Сейчас разделаемся с этой историей… Жаль, что Бориса в Москве нет, а с новой следовательшей у меня что-то контакт не возникает…

— И не дергайся! — напутствовала его Инесса. — Куда ты все рвешься?! Если ты им понадобишься, тебя вызовут, привезут и увезут. Кстати, Борис мне вчера вечером звонил, может, прилетит на днях…

— А чего это он тебе звонил? — удивилась Ксения.

— Телефон-то твой тю-тю! — пожала плечами Инесса. — А тебе, Андрон, домой дозвониться не смог — ты ведь все на фуршетах, к тому же разница во времени… Я ему, конечно, о нападении на Ксению рассказала. Он очень взволновался и просил быть поаккуратнее.

— Ладно, — сказала Ксения. — Спрячемся по норкам и будем ждать следователя по особо важным делам!

— Всенепременно! — с жаром подтвердил Трешнев и завертел головой.

— Что это ты?

— Высматриваю Чупринина. Хочу спросить его, кто этот — М.Арин.

— Он уже ушел, я видела. — Инесса не отрывала взгляда от пирожков, приглядываясь, с какого начинать.

— Жаль! Посмотрю дома в его словаре.

— Вы же все решили, что это псевдоним.

— Может, и псевдоним. Но не обязательно. Это прежде в литературе писали под псевдонимами, а теперь под своими фамилиями работают в литературных проектах. Ведь сейчас литературы почти не осталось…

— Хорошая литература всегда в недостатке, — заметила Инесса.

— Но сейчас особенно. Все подведено под проект.