Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник)

– Она ее всегда так называла – няня. Психом надо быть, чтобы ходить в таком возрасте с няней.

– Так это няня уговорила ее купить помаду?

– Я думаю, да.

– Мисс Фринтон сама унесла помаду или отдала ее няне?

– Положила к себе в сумочку. Старуха всегда ходит с плетеными сетками, из такой бы помада выпала.

– Большое вам спасибо.

Дэвид ушел из аптеки, чувствуя, что обрел почву под ногами. И ругал себя, что не докопался до подробностей, когда был здесь в прошлый раз. Очевидно, няня была настолько знакомым зрелищем, такой постоянной спутницей при походах по магазинам, что никто ее специально не упомянул, пока не был к этому подведен наводящими вопросами. Дэвид тут же направился в парикмахерскую – применить эту тактику и там.

И снова возникла старая няня. Она сопровождала Урсулу в парикмахерскую Макмиллан, проводила наверх, получила инструкции о дальнейших покупках и ушла.

– Она вернулась со своими покупками? – уточнил Дэвид.

– Да. Как раз перед тем, как я выключила у мисс Фринтон фен. Это я запомнила, потому что мисс Фринтон торопилась: у нее была назначена встреча за ленчем, и время уже поджимало, так что мне пришлось оставить ей волосы чуть длиннее обычного, а капризная клиентка в соседнем кресле никак не могла решить, какой она хочет стиль. Так что я заканчивала с мисс Фринтон несколько поспешно, и эта старая няня – как они все ее называют – кудахтала, как курица, пока мисс Фринтон не послала ее вниз заплатить по счету. Это сэкономило ей немножко времени, а заодно старуха перестала путаться у меня под ногами.

– Няня платила из своего кошелька? – спросил Дэвид.

– Нет-нет. Она взяла с собой сумку мисс Фринтон. Няня уже не в первый раз оплачивала счет, мы ее все тут знаем. Управляющий помнит, что она еще девочкой привозила ее сюда стричь. Какая трагедия! Погубить свою жену и потом погубить себя! От этих полетов у них крышу сносит, правда?

Дэвид медленно шел по Хай-стрит. Значит, вот как все было. Возможность подменить помаду в сумке Урсулы, привычная тень, которую никто не замечает и вспоминает, лишь когда спрашивают. Сколько раз появлялась эта незаметная тень, ненавязчиво несущая в руках смерть? Он вспомнил крепкую фигуру в холле Уэйкли-Мэнор. Она приняла его за Дункана. Значит, хотела говорить с летчиком. Он уже тогда ее подозревал. Теперь точно известно, что отравленные сигареты Дункана – ее работа. Но как она вложила их в портсигар? Каким-то очевидным, дерзким, простым способом. Таким наглым, что оказался успешным. Как наполнение помады никотином.

Нет, няня не могла этого сделать. И Хьюберт не мог. Возможно, Реджинальд. Но сын Фринтона все меньше и меньше вписывался в картину. Разве что это он последовал за Дунканом на место аварии? Он мог объезжать фермы на своей машине и оставить ее во дворе Мэнор-Фарм, где был припаркован автомобиль летчика.

Всю дорогу до Уэйкли в голове Дэвида крутились три эти фигуры: Хьюберт Фринтон, его сын и нянька. Жадность, скупость, обида? Каков же истинный мотив смерти Урсулы? Странное поведение няни – когда в молодости она пыталась сделать Хьюберта наследником вместо брата. Мысль об этом вернулась и тоже озадачила Дэвида. Сестра Андерсон до сих пор с возмущением вспоминала этот инцидент. Он произвел на нее глубокое и неизгладимое впечатление. Какая же должна быть сила воли, какой порочный характер, чтобы девушка решилась перестроить чужую жизнь по своему разумению! Такая женщина в старости готова добиваться любой преступной цели. Либо же Хьюберт или Реджинальд годами таили зависть. Между ними и наследством, которое они считали своим, стояла лишь юная Урсула. Кто же исполнитель? Кто главное действующее лицо? Все они, или только Фринтоны, или только старуха? Или двое из них, и если так, то кто именно?

Свои бесплодные размышления он выложил Джилл. Она слушала с обычным тихим вниманием, и у него прояснялись мысли, как всегда в ее обществе. Инспектору Стейнсу нужно сообщить последние новости, и пусть он снова подключится. Работа полиции – выяснить, следовал ли Реджинальд за летчиком в своей машине. Работа полиции расследовать – если она еще этим не занялась, – как попали в портсигар отравленные сигареты. Работа полиции – узнать все о колодце.

– Я вот о чем думаю, – сказала Джилл. – Не странно ли, что Урсула, узнав от доктора Клегга, что сердце у нее здоровое, не заинтересовалась, отчего у нее прежде бывали эти приступы?

– Может, и заинтересовалась. Насколько мне известно, она ни к чему не пришла. Ничего не сказала Дункану. Они оба знали, что приступы бывали только в Уэйкли. Но Урсула, похоже, не подозревала…

Дэвид осекся, глядя на Джилл.

– Ну? – спросила та. – Что ты сейчас вспомнил?

– «РН».

– Ах это! Я думала, это уже полностью забыто.

– Так это была не Филлис Хилтон. И не банда Теда и Элси. Пока даже следа их не проявилось. Но это что-то значило. Это была последняя отчаянная попытка сказать нам, кого подозревала Урсула. И ключ к разгадке был у нас под носом.

– Что за ключ?

– Тот, что Урсула Фринтон была левшой.