Смерть на Кикладах. Книга 2

– Подумай, – настойчиво проговорил Леонидас. – Виза у тебя есть, ты пробудешь здесь столько, сколько захочешь! Может быть, приедут твои родители? В доме всем хватит места! Они будут самыми дорогими гостями! Мы организуем праздник, им все понравится!

– У меня только мама, – еще более растерянно пролепетала Арина. – Моя мама не поедет!.. Прости! Мне жаль! Я бы осталась, правда, я очень хочу! Но я не могу!..

Она слабо себе представляла, что она должна сказать матери, чтобы та оторвалась от своих ватманов и приехала на Наксос. С чего вдруг? Даже речи быть не может!

Бабушка снова пройдется по поводу «великовозрастной бестолочи», которую пустили за границу одну в первый и в последний раз!

Кстати, вовсе даже не одну! Да что толку! Сразу себе нашла кавалера, мать скажет, и где? В Греции! Ближе не нашлось?! А что делать, если тот, кто ближе, бросил ее здесь и сбежал на второй день? Что делать? Возвращаться домой, скажет мама. И она права. У тебя институт, учеба! Как быть с этим? Мама всегда права. Но почему тогда она сама так одинока и несчастлива? Ведь она всю жизнь живет по правилам, делает только то, что нужно. И чем все кончилось? Одиночеством? А ведь ей нет и сорока пяти! Может стоило хоть раз нарушить правила?

Нет, выбрось из головы, сказала Арина себе. Иначе будет все, как в той грустной легенде, что рассказал Антон. Тесей бросает Ариадну одну на острове, и она умирает здесь, то ли от тоски, то ли от стрелы Артемиды. В любом случае, ничего хорошего легенда ей не сулила. Пусть все останется мечтой, несбывшейся, но очень красивой, как тот вид с балкона, на котором она проплакала вчера полночи… Может быть, она сюда еще вернется однажды…

– Подумай, – еще раз кивнул Леонидас и прибавил: – Я очень хочу, чтобы ты осталась здесь, на Наксосе, со мной!

Иоаннис встал из-за стола, чтобы спуститься в погреб и достать пару бутылок из неприкосновенного запаса: видимо, пришло их время. Отец тоже не был слепым, видел, что происходило с его сыном. Молодой грек ободряюще улыбнулся Арине и поднялся, чтобы помочь отцу.

– Подруга, о чем был разговор? – сразу накинулась на нее Машка. – У меня от любопытство аж все нутро свело, я уже полчаса делаю вид, что ничего не замечаю! Ариш, а, Ариш? Ты чего? Плачешь?!

– Вот делала вид, – всхлипнула Арина, сил сдерживаться уже не осталось, – и дальше делай! Ну что у меня за жизнь! Ну почему так? Мне двадцать лет! Другие в моем возрасте замуж выходят уже второй раз! Я полгода с Глебом встречалась – он меня бросил здесь, даже слова не сказав! Словно ненужную шмотку! Встретила здесь прекрасного человека, влюбилась, даже остаться с ним не могу, послезавтра уезжать! Почему все так?!

– Что ты сделала? – потрясенно произнесла Машка вполголоса, наклонившись к подруге. – Влюбилась? Ты с ума сошла! Так! Ну-ка, пойдем-ка прогуляемся, нечего грекам на твои слезы смотреть, они вернутся сейчас! Они вокруг нас скачут второй день, а ты рыдаешь! Вот они порадуются! Пошли, пошли, воздухом подышим! Вставай давай, вставай, кому говорю!

Настырная Машка вывела всхлипывающую Арину из-за стола.

Антон удивленно смотрел на девушек, забыв поставить на стол бокал с вином.

– Любимый! – обратилась Машка к мужу. – Ты на посту! Мы ушли… Э-э-э… Ну, в общем, мы ушли! Что-нибудь пудрить! Короче, ты же умный, придумай сам что-нибудь!

Девушки прошли метров пятьдесят, выйдя за пределы большого двора винодельни, сели на шелковистую травку, согретую солнцем.

Возле лежали старые широкие бадьи, потемневшие от времени. В такой бадье, как рассказал им Леонидас, раньше крестьяне босиком давили виноград. От рассохшихся на солнце «раритетов» приятно пахло теплым деревом и пряным винным суслом, которым они насквозь пропитались за десятки лет.

Ряды пышной виноградной лозы начинались метрах в тридцати и уходили далеко вниз по живописному горному склону.

Машка крепко обняла подругу за плечи.

– Ну ты чего? – спросила она тихо и участливо.

– Он мне предложил остаться здесь у них, – кивнула Арина, утирая слезы, что бежали по щекам сами собой. – Понимаешь? Родителей, говорит, привози! Устроим праздник! А как я останусь? А маме как скажу? Бабушка с ума сойдет!

– Стопудово! – кивнула Машка. – Сойдет! А может – и не сойдет! Ты же с ней еще не говорила. И маме можно найти, что сказать, если подумать, как следует.

– Маш, ты чего? – покачала головой Арина и тяжело вздохнула. – Я их знаю! Знаю, что скажут! Скажут, что я безмозглая, что еще ожидать от «субтильной блондинки»? Да ты сама мне всю дорогу долдонила про этих, как их…