Смерть на Кикладах

– Слушай, мутная какая-то история! В университете все молчат, как рыбы об лед. Официальная версия: не сошелся во мнениях с руководителем факультета истории и археологии, неким профессором Димитросом Адамиди. Якобы, из музея университета пропал ценный археологический артефакт. Этот профессор обвинил нашего знакомого в том, что он к этому причастен.

– И чем дело кончилось?

– А ничем, полным пшиком. Провели инвентаризацию, артефакт, якобы, нашелся. Мол, профессор Адамиди все перепутал, и тревога была ложной! Администрация университета вообще во всем обвинила стрелочника – работника музея, который занимался учетом. Якобы, он небрежно вел учет выдачи артефактов для исследований. Мол, из-за него весь сыр-бор, ну и уволили бедолагу под шумок. Адамиди, правда, не сдавался, утверждал, что все подстроено, что учетчик не виноват, и что артефакт по-прежнему отсутствует. Конфликт, тем не менее, быстро замяли, руководству университета скандал был ни к чему. Что им какой-то один пропавший артефакт, даже если он и в самом деле исчез! Сам посуди: артефакт уже не вернуть, а репутация крупнейшего университета стоит дороже. Не дай Бог, начнут копать глубже, что вскроется? Головы полетят. Все вроде бы на том и закончилось, но, видишь, какая незадача: профессор Адамиди, который по-прежнему грозил разоблачением в научной прессе, спустя пару недель после скандала скоропостижно скончался прямо на рабочем месте от инфаркта, так и не успев напечатать готовую разгромную статью про злоупотребления при работе с археологическими находками. У него много лет была сердечная недостаточность, все об этом знали, даже вскрытие не делали по просьбе родственников. Лечащий врач, который его пользовал последние двадцать лет, дал письменное заключение. Светило науки, ведущий кардиолог, не подкопаешься…

– Какое интересное совпадение. А главное, как вовремя… – задумчиво отметил Смолев.

– Вот именно. Ну, а наш знакомец к тому моменту уже несколько дней был на Наксосе, так что у него лично – полное алиби. К нему никаких претензий. Вот только мы отследили его передвижения в этот период. Отгадай, где он побывал между Салониками и Наксосом?

– В Риме, – прищурившись, ответил Алекс. Солнце все выше вставало над горизонтом и начинало припекать. – Вероятно, получал новое задание?

– В точку! Неделю там пробыл и оттуда прямиком на Наксос, – вздохнул Виктор Манн. – И еще любопытная деталь. Мои попробовали побеседовать с его бывшими коллегами по университету, так у всех одна реакция: при его имени чуть ли не крестятся, бледнеют от страха и теряют дар речи на глазах. Быстро прощаются и бочком, бочком… Только их и видели. К чему бы это?

– Видимо, не верят, что Адамиди сам Богу душу отдал, – пожал плечами Алекс. – Что-то знают или подозревают, а произнести вслух – боятся!

– Вот именно! Никто не горит желанием отправиться вслед за профессором. Все забились по норам и молчат, к полному удовлетворению и декана факультета, и самого ректора. Пытались пообщаться с родственниками Адамиди; там, правда, из всех родственников – его двоюродная сестра, с которой, по имеющимся данным, профессор не слишком-то и ладил, да его дядя – выживший из ума девяностолетний старик в доме для престарелых. Вот сестра-то и написала отказ от вскрытия. Правда, за три дня до этого на ее счет поступила сумма в тридцать тысяч евро от неизвестного дарителя из банка на Каймановых островах.

– А вы не хотите поинтересоваться, кто проявил к ней такую щедрость? – задал вопрос Смолев.

– Очень хотим! Но некому задать вопрос. Видишь ли, на полученные деньги она сразу после похорон «уехала путешествовать на Восток». В Непал, Индию и Тибет. По-крайней мере, так она написала в письме на адрес своей единственной подруги.

Было слышно, как полковник пробежался пальцами по клавиатуре и пару раз щелкнул мышкой, открывая нужный файл.

– Вот она пишет, слушай: «Милая Мари! Хоть мы и не слишком ладили с моим несчастным братом, но его смерть дала мне возможность осуществить давнюю мечту – путешествие на Восток! Думаю, что он меня простит и поймет. В конце концов, я не сделала ничего дурного, ты и сама знаешь, как он ненавидел формальности. Причина смерти слишком очевидна, чтобы не согласиться на их предложение. Я пошла на это, дабы не тревожить его исстрадавшийся дух лишний раз. Пусть он найдет успокоение…» – и дальше полстраницы всякой метафизической чепухи – и ничего по существу! – снова вздохнул полковник. – Как подумаешь, какая каша у некоторых людей в голове – диву даешься! Совершенно невозможно работать. Этой мадам с ее куриными мозгами небезопасно выходить из дома, а она, понимаешь, на Восток отправилась, просветляться… Вот только в конце приписка: " Я рада, что судьба послала мне новых друзей. Мне будет позволено в Дели остановиться в их миссии, оттуда я напишу тебе, милая Мари!».

– Интересно. Написала?