Смерть на Кикладах

Смолев, еще подъезжая, насчитал три куба и пару параллелепипедов, в стенах которых были прорублены окна. Огромная синяя чайка на белой стене рассекала взмахом крыла две окружности – рисунок был сделан до того небрежно, что сложно было определить сразу: то ли это все-таки эмблема авиакомпании, то ли – граффити местного Бэнкси.30

Внутри самого здания помещались лишь пара офисов компаний-авиаперевозчиков – «Эгейских авиалиний» и «Олимпика» с билетными кассами, стойками регистрации и местом для выдачи багажа; зал ожидания на тридцать мест и маленькое, но уютное кафе в углу зала, с барной стойкой и тремя круглыми столиками.

Улыбчивая молодая гречанка поставила на поднос два кофе, молочник, джем, масло, холодную воду, тарелку с круассанами и, слегка покачивая бедрами, понесла к столику, где в ожидании заказа сидели двое мужчин средних лет совершенно не схожей наружности.

Их объединяло лишь то, что говорили они на языке, незнакомом для девушки, да в их улыбках было что-то общее. Так улыбаются люди, которые знают друг друга много лет; здесь и искренняя радость от встречи, и дружеское тепло, и легкая самоирония, словно говорящая: «Смотри, друг, годы идут, какими мы стали! А помнишь?..»

Получив свой кофе, они оживились; загорелый дочерна и совершенно лысый крепыш даже ласково сказал ей по-гречески: «Спасибо, красавица!».

Она, довольно улыбаясь, вернулась за стойку и продолжила за ними наблюдать. Других развлечений до посадки рейса из Афин у нее не будет.

– Слушай, полковник, – обратился к другу Смолев, что-то вспомнив и помешивая ложечкой свой кофе. – А твои агенты так ведь на меня и не вышли! Ну, те двое, что ты отправил для наблюдения.

– Не было необходимости, вот и не вышли. И правильно сделали. Все в рамках инструкций, которые они получили: они все время были рядом и четко выполняли свою задачу, – пожал плечами полковник Интерпола Виктор Манн. – Понадобится, выйдут еще. Что-то мне подсказывает, что это не последнее твое приключение на этом острове. Так что я их здесь еще подержу – мало ли! Бюджеты пока позволяют… Кстати, я тут с утра заглянул в новости Ватикана, – щурясь на солнце, лениво произнес Виктор после паузы, – и знаешь, что обнаружил?

– Да неужели? О нашем общем «друге» уже выходят новости?

– Увы, увы. Прямо как о члене Политбюро в нашей молодости. Помнишь? «После долгой и продолжительной болезни… истинный ленинец, верный делу Коммунистической партии…", – но только на их лад! Все горюют, как один. Вся курия рыдает. Звучат призывы «сплотить ряды», «молиться о душе верного католика, принесшего всю жизнь на алтарь католической веры» … – и так далее. Даже папа римский что-то душевное сказал сразу после мессы по этому поводу: в том смысле, что кардинал нес свет Священного Писания людям, чтобы все было «поистине Ad majorem Dei gloriam!» – к вящей славе Божией! Вот так.

– Так прямо и сказал? – Смолев покачал головой, подливая молоко в кофе. – Давай перекусим.

– Дословно. Так и сказал, как отрезал. Теперь думай сам, что имелось в виду.

– Сильно. Не тянут с приговором в их трибунале. Всего-то три дня прошло. И как это случилось?

– Тебе официальную версию? – ухмыльнулся полковник Манн, макая свежий круассан в кофе и откусывая от него сразу добрую половину.

– Ну, другой же пока нет, я так понимаю? – прищурился Алекс.

– Правильно понимаешь. В официальной версии – умер в частной больнице Пия XI в Риме, куда был помещен на обследование за три дня до смерти. Причина смерти – остановка сердца. Еще один, понимаешь, «сгорел на работе!» Не щадят себя борцы за людское счастье. Отдал свое сердце людям. И прочая подобная чушь! Вот такой бред несут все СМИ с подачи Ватикана, – Манн обмакнул и вторую половину круассана в обжигающий ароматный напиток и тоже отправил в рот.

Он жевал, жмурясь от удовольствия, изредка хитро посматривая на Смолева.

– Что за больница такая? Там над входом нет никаких знакомых аббревиатур?

– В правильном направлении мыслишь, коллега. Но ты знаешь, мне его совсем не жаль! – Манн подмигнул и протянул загорелую мускулистую руку к корзинке с выпечкой.

Следующую булочку постигла та же судьба, что и предыдущие.

– Аналогично. Что с Кристиной Феодоракис? – спросил Смолев, разломив свой, еще теплый круассан, аккуратно намазал его сливочным маслом и придвинул поближе к себе баночку с джемом.

– Камерарий выполнил обещание. Девочку отдали нашим людям на следующее утро в обмен на отказ от шумихи. Бэрроу с ней провели уже двое суток в Афинах, пока решались все бюрократические вопросы. Ты же знаешь, какая это тягомотина! Пришлось вмешиваться, ускорять. А твои англичане – молодцы! Как они так быстро решились?