Смерть на Кикладах

– М-да, – невесело произнес Виктор, потом хлопнул себя по колену. – Ладно! Я дам команду, чтобы мне подготовили справку по всем пассажирам, убывшим с Наксоса, скажем, за двое суток до нападения на Костаса и сразу после нападения. Поищем. С фамилией, конечно, думаю, будет сложнее. Файер и Фламель – уж больно прозрачный был намек для тех, кто понимает. Если они скрывались, почему было полностью не поменять имена? Думаю, что они поменяют фамилию и на этот раз, ты как считаешь?

– Не знаю. Мне вообще сложно их представить в самолете или на борту парома, – покачал головой Алекс. – Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что если они решили бы покинуть остров, то выбрали бы старый добрый способ.

– Какой? – поинтересовался Виктор Манн.

– Твой любимый. По морю. Но не паромом, а, например, частной яхтой. Если допустить на мгновение, что это те самые люди, способные производить золото высшей пробы в домашних условиях и в неограниченном количестве, то тайно зафрахтовать яхту, чтобы она подобрала их ночью на одном из пляжей и увезла в любую точку мира – проще простого. А с деньгами, сам понимаешь, и документы любые можно организовать. Ты знаешь, два вопроса не дают мне покоя.

– Какие? – уточнил полковник Интерпола.

– От кого они бегут? Это первый. А второй – почему стреляли именно из браунинга? Уж больно старый пистолет. Тебе не кажется, что все, с чем мы в этот раз столкнулись, напоминают…

– «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой»? – перебил его цитатой полковник Манн. – Еще как кажется! Но еще я знаю, Саша, что нам с тобой надо разбираться с этими «преданьями» как можно скорее. Предчувствие у меня плохое. Как бы эти старые дела не подкинули нам с тобой неожиданно пару очень даже новых трупов. И потом, представь и мою ситуацию. Я своему шефу скоро буду должен докладывать о ходе дела: мне ему про алхимию вещать?! Вон Илиопулос заикнулся о возможности трансмутации металлов. Даже слова «алхимия», как выяснилось, ни разу не произнес. Через неделю поперли с поста Председателя «Совета Мудрецов». Распустили слух, что все, старческий маразм, фантазии, переутомился, – и привет! Я не академик с мировым именем, меня еще быстрее отправят. А мне моя карьера дорога, как память! – весело рассмеялся Виктор и шутливо ткнул друга кулаком в бок. – А то выгонят из Интерпола, и прости-прощай! Приду тогда к тебе на виноградные плантации в батраки наниматься, возьмешь?

– А что, – оценивающе оглядел Смолев своего приятеля. – Парень ты крепкий, да и по цвету подходишь!

Они оба расхохотались и о деле в тот день уже больше не говорили.

Вечер они провели в семейном кругу Маннов, с супругой Виктора – Терезой и двумя детьми. Теплая семейная атмосфера, вкусный домашний ужин, отличное вино, в котором Виктор тоже разбирался неплохо, стали прекрасным окончанием наполненного хлопотами дня.

Алекс смотрел на друзей, видел, как они счастливы, и искренне радовался за них. Хоть и знал, что не далее чем завтра в нем снова проснется тот самый внутренний голос и напомнит ему про его собственное одиночество, так явно оттененное семейным счастьем друга.

На следующий день они заехали в Бюро, прошли к Виктору в кабинет через круглую приемную, из которой двери вели в два кабинета – Директора Бюро и его зама.

Смолев, неожиданно для себя, нежно улыбнулся секретарше-блондинке средних лет с выщипанными ниточкой бровями, отчего она зарделась и уронила на пол пилочку для ногтей. Потом невпопад предложила ему кофе, но под тяжелым взглядом полковника Манна смутилась окончательно.

– Так, Джеймс Бонд, ты мне тут голливудскими улыбками в сторону сотрудниц не сверкай, притуши слегка харизму, – шутливо скомандовал ему Виктор уже в кабинете. – А то ты мне работу всего секретариата парализуешь минимум на неделю. У нас тут девушки работают одинокие, с нелегкой судьбой. Шефу Бюро за семьдесят, а я убежденный семьянин; второй заместитель, как бы помягче сказать, неподходящей для них ориентации. Эксперты все в возрасте, а оперативники – слишком опасный вариант, можно остаться вдовой в любой момент. Вот наши девушки и чахнут. А тут ты, весь такой романтично-бледный с загадочной улыбкой… Мне потом месяц на расспросы о тебе отвечать!

– Постараюсь, – в том же тоне ответил ему Алекс. – Но это от меня не зависит. Сам виноват. Ты чего вообще меня сюда приволок?

– Вот чего, – сказал полковник «Интерпола» и достал из сейфа плоскую деревянную коробку, обтянутую кожей с тиснением посередине.

Присмотревшись, Алекс с удивлением разобрал вензель из двух заглавных латинских букв «F» и «N».

– Получи и распишись. Под мою ответственность. Ты же мой агент на Кикладах. Еще немного – и придется брать тебя в штат!

Полковник Манн вручил коробку Смолеву, тот взял ее в руки.

Увесистая, подумал Алекс, рассматривая вензель. Странно было видеть на коробке, что достал его друг из сейфа, вензель, который бы вполне подошел Николасу Фламелю.

– Что это? – заинтересованно спросил Алекс. – И почему такой странный вензель?