Смерть на кончике хвоста

— Почему вы не сказали мне, что в тот вечер ужинали с Радзивиллом? — спросил Леля. С Никбльской лучше играть в открытую, она достойный противник.

— А вы у меня об этом не спрашивали.

— Разве?

— В такой откровенной форме. А я, знаете ли, люблю откровенность.

— Хорошо. — Леля даже залюбовался олимпийским спокойствием модели. — Вы ужинали здесь с Радзивиллом вечером третьего февраля?

— Да. Надеюсь, это еще не повод, чтобы застегнуть на мне наручники?

— Не повод. Он пригласил вас сюда?

— Да. За последние три года он делал это довольно часто.

— И вы всегда принимали приглашения?

— Не всегда. Только когда была в дурном расположении духа. А эта дрянь мне всегда его поднимала на недосягаемую высоту.

— Эта дрянь?

— Герман. Каждый раз он клянчил у меня взаимность. Смешно было видеть, как он клянется в вечной любви между вторым блюдом и десертом. Унижался, говорил, что готов сделать для меня все… Вылизывать языком… Господи, я даже не хочу повторять те мерзости, которые он мне нашептывал.

— И все же между вами был роман… Вы сами об этом говорили.

— Был. Пока я не узнала, что он извращенец. Садист… Что ему доставляет удовольствие мучить объект желания. Вы ведь уже в курсе о его арсеналах? Год назад я сломалась и поехала к нему. Он был слишком настойчив, а у меня сорвался один из контрактов. Я ненавижу, когда срываются контракты… Так вот, я была просто в кусках. А тут позвонил он, пригласил в очень. дорогой ресторан… На маленьком островке… Мы добирались туда два часа, и все два часа он изводил меня причитаниями о своей любви. Плакал, стоял на коленях. Накачал шампанским, как последнюю потаскуху.

А когда мы приехали в Ольгино и он достал свои плетки… Он чуть не убил меня. Я едва вырвалась… У меня до сих пор рубец на пояснице… Если мы когда-нибудь переспим с вами, я обязательно покажу его.

Леля поморщился. Отвратный тип этот Радзивилл. Настолько отвратный, что даже Никольская стала ему симпатична.

— А к третьему февраля этого года все забылось?

— Нет, но мне нравится, как он клянется в вечной любви. Клялся… Если бы вы знали, как все это мерзко и смешно одновременно… Он пригласил меня на ужин, это правда. Сказал, что утром улетает во Францию. Спросил, не составлю ли я ему компанию. Нам ведь было так хорошо вместе… Я, естественно, отказалась.

— Вы кому-то звонили отсюда?

— Да. Своему бойфренду. Мы поссорились накануне, но я позвонила первой, и он попросил у меня прощения. Мы договорились встретиться. На этом наш вечер с Германом закончился.

— И все?

— Нет, не все. Я дала ему потрогать себя за коленку. Он просто ошалел от желания. И это было самое смешное.

— А потом вы уехали.

— Да. Почти сразу. Герман был так любезен, что подвез меня к площади Восстания. Там меня уже ждал Андрей. Мой парень.

— Тот самый, который уехал в Австрию?

— Да. Но он уже вернулся.

— И, конечно, может подтвердить ваше алиби?

— Конечно.

— Замечательно. Знаете что, Ксения? Я попросил бы вас никуда не выезжать из города. Пока.

— Вы берете у меня подписку о невыезде? — улыбнулась Никольская.

— Считайте, что это моя личная просьба…

— Вино здесь действительно хорошее. И спасибо за компанию, дорогой мой.

Допив вино, она легко поднялась и подошла к официанту. И Леля услышал ее полный веселого отчаяния голос:

— Иногда нужно обращать внимание не только на ноги, но и на лица. Этим вы окажете неоценимую услугу человечеству, гарсон!..

…Разговор с Никольской не шел у Лели из головы и теперь, когда высоколобый хрен Воронов развивал перед разинувшим варежку Саней Гусаловым свою теорию о шантажистах-хакерах. А в общем, в мозгах ему не откажешь, этому писателишке. В мозгах и в логике. Не похожи эти два идиота на убийц, здесь Воронов прав. А вот Никольская похожа. Да и поводов у нее было предостаточно. И этот Андрей для алиби не годится: наверняка он под присягой подтвердит все, что угодно, — и что Никольская собирала чай на плантациях Цейлона, и что летала на Луну…

И этот чертов Радзивилл…

И как Дарья Литвинова оказалась в его коттедже? Может быть, она прошла весь путь Никольской, но рубцом на пояснице не ограничилось? Или хакеры вкупе с покойной наркоманкой вовсе не так безобидны, как пытается представить их Воронов?

— Вы не слушаете меня, Леонид Петрович! — как из тумана донесся голос Воронова.

— Простите?

— Последний текст на автоответчике… Он был на французском. Вам стоит проконсультироваться со специалистами. Действительно ли текст наговаривал по телефону носитель языка…

— Да-да, — машинально ответил Леля. Какой еще, мать его, носитель языка?..

Чертов французский… Через несколько дней Регина уезжает в Безансон, а он совсем не готов к этому. Он совсем не готов к жизни без нее…

— Владимир Владимирович… Вы приглашены на юбилейную вечеринку в «Калипсо», — неожиданно вспомнил Леля. — Так что приходите. Завтра в десять вечера. ?

— Вот как? — Воронов поднял брови. — Это очень кстати. Очень кстати…

16 февраля

Наталья