Смерть на мосту

Не имело значения то, что они сейчас говорили. Это было только сотрясение воздуха. Если она даже на долю секунды утратит бдительность, Райсевик воспользуется шансом и ударит ее головой об асфальт, выбьет пистолет у нее из рук и размозжит ей череп огромным ботинком. Даже в наручниках он мог ее убить. Безжалостно. Точно так же он убил Кэмбри. Она представила вдавленное лицо сестры. «Лоб был вдавлен, словно грейпфрут, по которому врезали каблуком».

Все было так. Абсолютно все. И это на самом деле произошло.

Она никогда не признается в этом Райсевику, но на протяжении последних недель она лелеяла наивную надежду: приехав сюда, на мост Хэйрпин, она поймет, что все мифы, гуляющие в Интернете, это не мифы. Увидит призрака или услышит шепот. Пелена между настоящим и прошлым окажется здесь тонкой, и получится, что ее сестра еще в этом мире. Может, Кэмбри в эти секунды заново переживает свои последние часы, ее история разворачивается параллельно истории Лены, и они являются отражением друг друга.

Надежда – яд. Лена об этом знала.

Выдохнув, она попыталась подумать о другом. Никаких призраков нет. Никакого эха из прошлого и никаких посланий от мертвецов. Только преступник, смотрящий прямо на нее.

Он сморщил нос.

– Ты на самом деле пишешь о ней книгу?

– Да.

– Зачем?

Она знала, что не должна отвечать. Но все равно ответила, и на этот раз у нее просто не было сил врать:

– Меня беспокоит, когда другие говорят о Кэмбри. Когда она умерла, получилось так, словно она прекратила быть человеком и превратилась в общую собственность. Мол, из-за одиночества она спрыгнула с моста. Если кто-то и может поделиться правдой… то это я.

На этих словах она собиралась закончить. Но он все еще ждал. Поэтому она произнесла самое тяжелое:

– Моя мать – ревностная католичка. Она убита горем, потому что считает: Кэмбри в аду. Потому что она совершила… ну, ты сам знаешь.

– Понятно.

– Вот и все. – Она почувствовала, как у нее краснеют щеки. – Думаю, что в этом все дело. Я… наверное, мне просто хочется доказать маме, что ее дочь не в аду.

– И поэтому ты оказалась здесь.

– Да, я здесь.

Молчание.

Ей не нравилось делиться с ним наболевшим. Она знала, что таким образом только вручает ему ножи, которыми он сможет ее зарезать. Но у нее появилось странное ощущение, что он тоже оплакивает Кэмбри. Словно и он был для нее чем-то родным.

В любом случае всю правду она ему не рассказала.

После поминальной службы она поехала в родительский дом в Олимпии, чтобы принести им ужин, и заметила, что все фотографии Кэмбри исчезли. Некоторые стены и полки опустели совсем недавно – пыль еще не успела собраться. Вначале Лена предположила, что фотографии теперь в других местах или что родители заказали новые рамки, но на следующей неделе они не появились. Смерть сестры переживали все, они испытывали что-то более глубокое, чем обычное горе после того, как теряешь родного человека: вот он жил, вы его любили, а потом потеряли. Но стоит сказать, что Кэмбри для них никогда не существовала. Она всегда куда-то неслась, а теперь находилась где-то бесконечно далеко, гораздо дальше Техаса или Флориды. А что еще хуже, так эта проклятая дилемма из-за веры. Если Бог существует, то их дочь горит в аду. Если не существует, она полностью исчезла на клеточном уровне. Что хуже?

В тот вечер мать Лены выпила слишком много вина и сильно схватила Лену за запястье – так, что синяки остались. И произнесла с блестящими от слез глазами:

– Ты моя дочь, Лена, и я тебя люблю. Ты моя единственная дочь.

Это было тошно – в одно мгновение стать единственным ребенком.

И в это мгновение Лена решила, что не просто поймает убийцу сестры. Она еще и расскажет историю Кэмбри. Только ей это под силу. Она расскажет родителям правду, после которой они снова полюбят Кэмбри. Они забудут, что она крала у них деньги, что ее арестовывали за кражу в магазинах, что от нее пахло травой и сигаретами, что в восемнадцать лет она убежала из дома и после этого ни разу им не позвонила.

Истинная Кэмбри была где-то здесь. И Лена найдет ее. Любой ценой.

Райсевик изучающе смотрел на нее. Она уже пожалела, что сказала ему то, что сказала.

– Можешь мне поверить: если ад существует, Кэмбри точно там, – ухмыльнулся он.

– Будешь дальше так говорить, я и тебя туда отправлю.

– Вот испугала. Из кино цитата?

– Я знаю, кто ты такой, Рай.

– Нет, не знаешь. Сюда ты приехала с уже сложившимся мнением. И это твой главный недостаток, Лена. Понимаешь, я не виновен. Если бы даже и был – давай предположим, что я убил твою сестру – я также и спасал жизни. Многие прямо сейчас живут только благодаря мне. Ты же собирала обо мне информацию. Поэтому знаешь мой послужной список. Ты же читала про женщину, которую я спас из реки.

Читала.

– Про то, как меня представили к награде за спасение заместителя шерифа во время пожара.

Да, и это читала.

– По детей, которых я вытащил из горящего трейлера.