Смерть на мосту

Лена снова держала «Беретту» двумя руками.

Теперь револьвер тридцать восьмого калибра висел тяжелым грузом на лодыжке Рая. Всего несколько быстротечных секунд определят, жить ему или умереть. Он отрепетировал свои действия мысленно: упасть на одно колено, поднять правую штанину (первая тысячная доля секунды), схватить револьвер за рифленую рукоятку и вытащить его из кобуры (вторая тысячная доля секунды), прицелиться в Лену, найти место на ее груди, нажать на спусковой крючок (третья тысячная доля секунды) и… Вот и все. Или он попадет в нее, или промажет.

Шансы у него были неплохие. Если бы они с Леной вместе оказались на стрельбище, там она могла бы добиться лучших результатов – ее выстрелы были бы более четкими. Но реальная жизнь – это не стрельбище. Здесь появляются замешательство, усталость, адреналин, страх. Пот на пальцах. Солнце в глаза. «Возможность обделаться в штаны», – как это называл его отец.

Все это Рай видел прямо сейчас – ее руки тряслись. У Лены уставали предплечья. Ее тело не было готово к таким испытаниям. Она была худенькой и маленькой, и чем дольше она простоит в боевой стойке, тем ниже будет точность ее стрельбы. Она уязвима.

Он решил еще надавить.

– Ты ведешь блог, да?

Этот вопрос ее удивил.

– «Огни и звуки». Дерьмо для тупиц. Ты даешь обзор видеоигр по книгам, идиотских фильмов ужасов, рецензируешь научно-популярные книги о космических кораблях. Работая в розничном магазине, делаешь откровенные признания. Я ничего не упустил?

Она только моргнула.

«Я задел ее, – подумал он. – Хорошо».

– Не удивляйся, – ухмыльнулся он. – Ты же попыталась все выяснить обо мне. А мне нужно было узнать все о тебе.

Он ожидал, что она снова начнет накручивать волосы на палец. Тогда ее бдительность ослабнет и он выхватит револьвер. Она потеряет несколько драгоценных мгновений, снова возвращаясь в стойку для стрельбы. Ответный огонь не будет точным. Нервные тики – это прекрасно. С ними человек предсказуем.

– У тебя немного друзей, правда? – Он продолжал. – И парня нет?

Она молчала.

– И из квартиры нечасто выходишь?

Молчание.

– Может, ты социофоб? – Он показательно потянулся, расправил плечи – готовился к тому, чтобы выхватить револьвер. – Тебе двадцать четыре года. Закончила колледж. Специальность: английский язык. Работаешь в магазине электроники, который находится на грани банкротства, получаешь минимальную зарплату и проводишь вечера в одиночестве за компьютером, трудишься над блогом, который никто не читает. А твоя сестра жила яркой жизнью, не боялась нового, видела пустыню с белым песком, гору Рашмор, национальный парк Эверглейдс и Стеклянный пляж. Ты завидовала, да? – Он изучающе смотрел на ее лицо, представляя, какую кровавую дыру оставит револьвер тридцать восьмого калибра. – Кстати, ты совершенно не представляешь, какой Кэмбри была на самом деле.

Сказав это очень презрительно, он ждал ее реакции.

Она никак не отреагировала.

«Чудесно».

– Знаешь что? – продолжал он. – Когда мы только приехали сюда, я думал, что ты просто интроверт, физически непривлекательная, девушка, которая и с мужиком-то в одной постели не бывала. Мне было тебя жаль. Я искренне хотел успокоить тебя, облегчить горе. А потом я узнал, что ты привезла с собой пистолет, все заранее продумала. Ты упоминала… Точно, ты же хотела жутких подробностей?

Он не дал ей времени ответить. Но она и не отвечала.

– Да, хотела. Ты хотела узнать, как выглядело тело Кэмбри вон там внизу, на камнях. И вначале я не стал рассказывать, потому что это было бы неуместно. Но теперь мы прошли тот этап. Мы зашли слишком далеко. – Он уставился на пистолет. – Твоя сестра выглядела так, словно она расплавилась, Лена.

У нее задрожала челюсть. Чуть-чуть дернулась губа, и он это заметил.

– Она летела на скорости свыше ста футов в секунду. При ударе о твердый гранит масса каждого органа в теле увеличивается в десять тысяч раз по сравнению с обычной. Поэтому, хоть ее тело и сохранило форму… Это чем-то похоже на разрыв на клеточном уровне. Полное уничтожение. Ее органы взорвались и растеклись по всему телу. Мозг превратился в жидкость. Кости потрескались. Под кожей образовались огромные шары с коричневой жидкостью. Это кровь собралась.

В глазах Лены блестели слезы. Она уже потянула руку к волосам, но передумала, предпочтя держать оружие обеими руками.

У Рая в груди бешено колотилось сердце.

«Ну, дерни уже свои волосы».

Он был готов выхватить револьвер. Его большой палец, да и остальные тоже, месили воздух в предвкушении. Он решил еще надавить на девчонку.

– Лоб у Кэмбри был вдавлен, словно грейпфрут, по которому врезали каблуком. Во рту копошились какие-то насекомые. Глазные яблоки набухли и болтались на ниточках, из глазниц вытекали кровавые слезы. Вокруг кружили мухи, они сидели на ней, откладывая яйца.

Лена все это слушала, не шелохнувшись. Не произносила ни звука. Своих чувств не выдавала.

«И она выглядела совсем как ты», – чуть не добавил он.