Смерть на Ниле. Причуда мертвеца

— Если серьезно, я не жду от Джеки мелодрамы с пальбой, но это шпионство и преследование уже сидят у Линит в печенках. Я придумал один план — может, и вы что-нибудь посоветуете. С самого начала, надо вам знать, я во всеуслышание объявил, что мы пробудем здесь десять дней. А завтра из Шелала[38] в Вади-Хальф уходит пароход «Карнак». Я хочу взять на него билеты — под чужим именем. Завтра мы отправимся на экскурсию в Филы[39], а горничная распорядится багажом. В Шелале мы сядем на «Карнак». Когда Джеки выяснит, что мы не вернулись с экскурсии, мы уже будем далеко. Она решит, что мы улизнули от нее в Каир. Можно подкупить носильщика, чтобы он это говорил. Туристические конторы ей не помогут, потому что нашей фамилии там не будет. Что вы думаете на этот счет?

— Да, все хорошо придумано. А если она останется здесь до вашего возвращения?

— А мы, может, не вернемся. Поднимемся до Хартума и дальше самолетом — в Кению. Не станет же она гоняться за нами по всему земному шару.

— Не станет, потому что в какой-то момент ее удержат финансовые соображения. Я полагаю, у нее совсем немного денег.

Саймон наградил его восхищенным взглядом:

— Вот что значит умный человек. Я об этом даже не задумывался. Какие у Джеки деньги!

— При этом она добралась за вами сюда?

Саймон стал гадать:

— Что-то ей, конечно, набегает с процентов. Сотни две в год, я думаю. Но скорее всего — даже наверняка — она продала капитал, чтобы обернуться с этой своей затеей.

— Значит, настанет такой момент, когда она исчерпает свои возможности и останется без единого пенса?

Саймон поежился от этой перспективы. Пуаро не сводил с него глаз.

— Да, — заметил он, — не очень приятная мысль...

Не скрывая раздражения, Саймон сказал:

— В общем, я тут ничем не могу помочь. — И добавил: — Что вы думаете о моем плане?

— Он может увенчаться успехом — вполне. Ценой отступления.

Саймон залился краской:

— Мы сбегаем, вы хотите сказать? Ну и пусть... Зато Линит...

Все так же не сводя с него глаз, Пуаро сдержанно кивнул:

— Возможно, вы правы, и это лучший выход из положения. Не забывайте, однако, что мадемуазель де Бельфор имеет полову на плечах.

— Я чувствую, мы еще сойдемся с ней на одной дорожке, и тогда увидим, чья возьмет, — хмуро сказал Саймон. — Она ведет себя неразумно.

— Неразумно! Mon Dieu![40] — воскликнул Пуаро.

— А почему, собственно, женщинам не вести себя разумно? — настаивал Саймон.

— Весьма часто они ведут себя именно так, — сухо ответил Пуаро. — Это приносит даже больше огорчений. Я тоже буду на «Карнаке», — добавил он. — Нам по пути.

— Да

— Да? — Саймон смешался и, путаясь в словах, продолжал: — Но это... но вы... не из-за нас? Мне бы не хотелось думать, что...

На этот счет Пуаро сразу успокоил его:

— Нет-нет, все это было подготовлено еще в Лондоне. Я всегда строю свои планы заблаговременно.

— Вы не любите ездить куда глаза глядят? Так гораздо интереснее!

— Может быть. Но чтобы преуспеть в жизни, нужно заранее все тщательно подготовить.

— Наверное, так поступают опытные убийцы, — рассмеялся Саймон.

— Да, хотя, признаться, на моей памяти самое яркое и чуть ли не самое запутанное преступление было совершено без всякой подготовки.

С ребячливой непосредственностью Саймон сказал:

— На «Карнаке» вы должны что-нибудь рассказать нам из своей практики.

— Нет-нет, это значило бы, что называется, раскрыть перед вами кухню.

— Так в нее страх как хочется заглянуть! И миссис Аллертон так считает. Ей не терпится устроить вам допрос.

— Миссис Аллертон? Очаровательная седовласая дама с преданным сыном?

— Она самая. Они тоже будут на «Карнаке».

— Она знает, что вы...

— Разумеется, нет, — вскипел Саймон. — Никто не знает. У меня такой принцип: по возможности никому не доверяться.

— Замечательное убеждение, я сам его придерживаюсь. Кстати, этот ваш попутчик, высокий седой мужчина...

— Пеннингтон?

— Да. Вы путешествуете втроем?

Саймон хмуро ответил:

— Довольно необычно, думаете вы, для медового месяца, да? Пеннингтон — американский опекун Линит. Мы совершенно случайно встретились с ним в Каире.

— Ah vraiment![41] Вы позволите один вопрос? Мадам, ваша жена, — она совершеннолетняя?

Саймон озадаченно взглянул на него:

— Вообще-то ей нет пока двадцати одного года, но и просить у кого бы то ни было согласия на брак со мной ей не требовалось. Для Пеннингтона это была полная неожиданность. Он совершенно ничего не знал: за два дня до письма Линит с новостью о нашей свадьбе он отплыл из Нью-Йорка на «Карманике».

— «Карманик»... — пробормотал Пуаро.

— Для него было полной неожиданностью наткнуться на нас в каирском «Пастухе».

— Надо же быть такому совпадению!

— Выяснилось, что он тоже поднимается по Нилу, — мы и объединились, как-то неловко, знаете, обособляться. Да оно и к лучшему. — Он снова смешался. — Линит все время была в напряжении — того и гляди, объявится Джеки, и, пока мы были одни, эта тема возникала постоянно. А с Эндрю Пеннингтоном мы вздохнули свободнее, потому что приходится говорить о постороннем.

— Ваша жена не доверилась мистеру Пеннингтону?