Смерть на охоте

Но я ее не послушала и устремилась по коридору в ту сторону, где исчезла тень. Света была совсем мало, лишь изредка из окон просачивалось тусклое лунное сияние, но этого хватало, чтобы можно было слегка ускорить шаг, не боясь врезаться во что-нибудь. Если бы я свернула себе шею в темноте, лучше от этого никому бы не стало, так что я шагала быстро, насколько у меня хватало смелости, но побоялась сорваться на бег. Через несколько мгновений остановилась на пересечении коридоров, взглянула налево, направо – и не увидела ни намека на то, куда могла направиться дальше загадочная тень. У меня за спиной Мэри споткнулась о кадку с растением и тихо выругалась. Я понимала, что выследить злоумышленника сейчас невозможно, однако мои глаза понемножку привыкали к темноте, и слева я вдруг увидела слабый отблеск света. Он явно исходил из второй кладовой, где была заперта Сьюзан! Кто-то собирался выпустить ее. Или наоборот. До меня вдруг дошло, что, если Сьюзан замолчит навсегда, дело будет закрыто, а настоящий убийца останется на свободе.

Забыв о темноте и осторожности, я бросилась бежать, выкрикнув:

– Мэри, за мной!

Дверь второй кладовой оказалась широко распахнута. Бледный желтоватый свет, просачивавшийся в коридор, разливала масляная лампа, стоявшая на полу. Я услышала глухое бормотание – в кладовой разговаривали два человека. Значит, побег еще не состоялся. Я рванулась к двери и замерла на пороге, ошарашенная тем, что увидела. За спиной звучали торопливые шаги Мэри.

– О боженьки!.. – услышала я ее слабый возглас через секунду.

В кладовой на табуретке сидела Сьюзан и рыдала. Длинные волосы свесились на лицо, но было понятно, что ее истерика продолжается уже давно, и в этом не было ничего удивительного. Поразило меня другое – рядом со Сьюзан на коленях стоял мистер Бертрам и держал ее маленькие руки в своих широких ладонях. Он обернулся на поднятый нами шум, коротко кивнул безо всякого смущения и снова сосредоточил все внимание на шотландке.

– Поверь мне, Сьюзан, что бы ни случилось, я позабочусь о твоей семье.

На его пальцы капали слезы служанки.

– Но, сэр, я же ничего не понаделала, не повинная я! Ох, мои мышутки, мои бедненькие мышуточки…

Мистер Бертрам поднял одну руку и осторожно отвел волосы с лица Сьюзан.

– Я знаю, что ты не виновна, и сделаю все, чтобы тебя освободить. Ты должна мне верить. Все будет хорошо.

– Полагаю, сэр, все будет еще лучше, если вы немедленно уйдете, – процедила я сквозь зубы. – Эта дверь должна быть заперта.

– У тебя, что, нет сердца, Эфимия? – нахмурился мистер Бертрам.

– Я всего лишь пытаюсь следовать совету, который вы любезно дали мне ранее, сэр, – оставляю все на усмотрение властей. Кроме того, я не думаю, что ваше вмешательство понравится мистеру Эдварду и лорду Ричарду.

Мистер Бертрам ласково похлопал Сьюзан по руке и поднялся с колен.

– Эфимия права. Мое пребывание здесь компрометирует нас обоих. Но я сдержу слово и добьюсь для тебя свободы, Сьюзан. Возьми лампу, она останется здесь.

Он вышел из кладовой, повернувшись спиной к рыдающей шотландке, закрыл за собой дверь, повернул в замке ключ и протянул его мне:

– Довольна?

Я слышала, как Мэри тихонечко ретировалась, оставив нас наедине.

– Не понимаю вашего поведения, – сказала я, понизив голос. – Сначала вы требуете, чтобы я держалась подальше от расследования, а теперь я застаю вас посреди ночи в кладовой, где заперли подозреваемую!

– Она здесь по твоей вине, – процедил мистер Бертрам. – И если ты хочешь, чтобы…

– Если бы ее здесь не было, Рори повесили бы за убийство, которого он не совершал.

– Так, значит, все дело в Рори? – уточнил мистер Бертрам, сделав, как мне показалось, излишний акцент на имени дворецкого.

– Он невиновен! – пылко заверила я. – Обвинение против него не выдерживало критики, все улики были косвенные.

– А обвинение против Сьюзан чем-то отличается? – сухо поинтересовался мистер Бертрам. – Ты уверена, что мистер Маклеод невиновен, или непредвзято взглянуть на него тебе мешают личные симпатии? Он же коммунист, помимо всего прочего!

– Не по убеждениям! Он мне все объяснил. Это была ошибка молодости.

– Эфимия, когда же ты уяснишь себе, что Смита убили по политическим мотивам? Это дело тебе не по зубам, ты ничего в нем не смыслишь. Дворецкий просто-напросто задурил тебе голову!

– А вы, стало быть, большой специалист по политическим убийствам?

Мистер Бертрам нервно провел ладонью по волосам.

– Ты кого угодно доведешь до белого каления… – Он опустил руку и сжал ее в кулак. – Еще когда мы со Смитом учились в школе, я узнал, что его отец был членом корейского правительства, отправленного в изгнание. Повторяю: не вмешивайся в это дело, Эфимия, пока еще кто-нибудь не пострадал.

– Кто-нибудь еще?..

– Пока настоящий убийца не найден, родители Смита, а также его младшие брат и сестра в опасности. Ты только все больше запутываешь и ставишь под удар невиновных. Настоятельно советую в очередной раз – держись в стороне.

– А вместо меня на сцену выйдете вы и всех спасете? – не сдержалась я, и сама поняла, что это было слишком уж дерзко.