Смерть на острие иглы

— Мы тебя отучим зубы веером выставлять, — пообещала вторая голова. — Ишь возомнила о себе, цаца…

— Вы?! Мне?! — оскалилась третья голова. — Сопли подберите сперва, сосунки!

— Ах так! — Одна из голов резко взметнулась вверх. Вторая повторила ее маневр. Центральная голова ринулась им навстречу.

Столкнулись эти широко разинутые пасти где-то в районе валуна-указателя с такой скоростью, что от бедного камня с визгом полетели в разные стороны осколки. Поднявшаяся пыль скрыла место ожесточенного сражения.

Иван уселся на обочину и стал ожидать окончания поединка. Дороги назад все равно не было.

Через некоторое время пыль начала оседать, звуки битвы пошли на убыль и, наконец, почти совсем утихли. Из-за камня доносилось лишь натужное сопение.

Иван встал и, подойдя к пострадавшему дорожному указателю, осторожно заглянул за камень. Зрелище, представшее его взору, впечатляло. Клубок завязанных причудливыми узлами змеиных шей венчали вцепившиеся мертвой хваткой друг в друга три головы. Какая из них являлась центральной, а какие боковыми, — угадать было практически невозможно.

Иван обошел впавшего в клинч Змея Горыныча и, накинув веревку на лежащий поперек тропы чуть подрагивающий хвост, оснащенный многочисленными костяными выступами, тщательно привязал его к растущей неподалеку искривленной сосне. Потом он проделал то же самое с торчащими из причудливого клубка головами и лапами.

— Удавлю!! Стопчу!! Сожру!!! Тварь! Изорву! — бесновались головы Змея Горыныча, пытаясь освободиться от Ивановых веревок. Но растяжки держали крепко. Лишь содрогались от рывков рассвирепевшего родственника динозавров вековые деревья по бокам тропы.

Иван, присев неподалеку на обочину, с интересом слушал угрозы голов о том, как они с ним поступят. Продолжался этот спектакль одного актера о трех головах уже где-то с полчаса.

— И как ты намерен претворить свои планы в жизнь? — поинтересовался он, заметив, что Горыныч начал выдыхаться. Паузы у Змея между изрекаемыми с клубами дыма и снопами пламени угрозами явно увеличились.

Голос обидчика придал, казалось, трехголовому новых сил. Деревья затряслись сильнее, Горыныч почти скрылся из виду в пыли, поднимавшейся от бороздящих землю когтистых лап.

— Сожру!!! Р-разор-рву на мелкие кусочки!! Р-р-р! Рав! Рав! Гав!! Гав!! — Стреноженный Змей от бессилия неожиданно перешел на сплошные междометия. Разинутые пасти вместо пламени изрыгали потоки пены, глаза все больше вылезали из орбит.

«Пожалуй, клиент дозрел, — решил Иван. — Пора приступать к следующей стадии, а то как бы его кондратий не хватил от злости».

— У тебя случайно Цербера в родне не водилось? — спросил он Горыныча.

— Р-р… что? — слова Ивана неожиданно дошли до беснующихся голов, — Какой еще Цербер?

— Был такой пес трехголовый, — пояснил Иван.

— На что намекаешь, ублюдок?! — проревел Горыныч.

— Ну как… — Иван пожал плечами, — рычишь, лаешь… Может, твоя мамаша подгуляла с этим типом?

— Не тронь мать! — хором рыкнули три головы, предприняв еще одну безрезультатную попытку добраться до обидчика.

— Ладно, не буду, — покладисто согласился Иван. — Поговорим на другую тему?

— Сожру!! Разорву!! — завел опять свою волынку Змей Горыныч.

Иван поморщился.

— Тебе не надоело такое однообразие? — обратился он к Змею. — Если намерен продолжать в том же духе, я тебя покину дней на пять… может, одумаешься…

— Что ты хочешь, подлец?! — рявкнул Змей.

— Ну вот, — укоризненно покачал головой Иван, — так уж сразу и подлец. А ты давеча кем был, когда торопил меня ступить на одну из тропинок? Благодетелем?

— Чего тебе надо?! — повторил Змей, проигнорировав Иванов вопрос.

— Хочу предложить тебе одну работенку… — начал Иван.

— Нет!! — категорично рявкнули головы, предпринимая безуспешные попытки обрести свободу.

Иван задумчиво посмотрел на извивающиеся змеиные шеи. Кажется, пришла пора пугнуть этого мутанта из семейства пресмыкающихся.

— Как ты думаешь, — неторопливо произнес он, — твоя шкура достаточно крепкая?

— Тебе не по зубам! — плюнула в него дымом левая голова. — Ее даже топор не берет!

— Так я и думал, — удовлетворенно кивнул Иван, — Значит, на рынке она пойдет за милую душу.

— Р-р-р! На что?! — Любопытство пересилило злобу Змея.

— На доспехи, — хмыкнул Иван. — Оторвут с руками.

— Ты не сможешь со мной ничего сделать! — прорычала на этот раз центральная голова. — У тебя нет меча-кладенца!

— И копья заговоренного! — поддержала ее правая голова.

— А зачем мне что-то делать? — удивился Иван. — Я подожду месяц-другой, ты сам загнешься. А уж потом найду способ, как ободрать с тебя шкуру…

— Р-р-р! Сожру-у!! Изорву-у!! — завел туже песню Змей Горыныч.

Иван молча встал и направился по тропе прочь. Рычание и вопли за его спиной стихли, но он, и не думая останавливаться, продолжал шагать по тропе.

— Эй! — догнал его испуганный голос, когда Иван уже готов был исчезнуть за поворотом. — Ты куда?

— Пойду в ближайшую деревню, — вежливо пояснил Иван Горынычу. — Попрошусь на постой. А то уже ночь скоро…

— А как же я? — растерянно осведомился Змей.