Смерть на винограднике

– Марин, – продолжал Верлак, – каждый год ты примерно пять месяцев отдыхаешь от занятий в университете.

– Да, – подтвердила она. – Именно в это время я веду исследования и пишу статьи.

– Так забудь про статьи и вместо них напиши книгу. Устрой себе творческий отпуск.

– М-м-м… Пожалуй, в этом что-то есть. Но о ком?

Как бы ни соблазнял ее Мирабо, она сомневалась, что его жизнь увлекает ее настолько, чтобы посвятить работе над книгой о нем несколько лет.

– Выбери кого-нибудь.

И вот теперь, стоя в тесном и душном помещении почты на площади Мэрии, она ждала своей очереди, чтобы отправить готовый очерк по адресу французской кафедры Кембриджа на симпозиум по истории французского права. Прижимая к груди конверт, она желала самой себе удачи. Конечно, очерк можно было послать и по электронной почте, но, подумав, она отказалась от этой мысли: ей представлялось, что в таком почтенном учебном заведении, как Кембридж, предпочтение отдается бумажным копиям. Однако теперь, видя, что очередь за последние пять минут не сдвинулась с места, она пожалела о своем решении. Даже в свой выходной Марин Бонне в джинсах и бледно-розовой полосатой футболке выделялась в толпе, и кое-кто в очереди посматривал на нее, любуясь вьющимися рыжевато-каштановыми волосами и зелеными глазами. Марин тоже разглядывала людей вокруг, делая вид, что ее нисколько не заботит, как быстро продвигаются другие очереди.

– Придется потерпеть, Коко, – сказала пожилая женщина, стоявшая за ней. Марин с улыбкой оглянулась, не удивившись, что Коко оказалась не лабрадором или собакой другой крупной породы, а пуделем. – Мне только марки купить, – объяснила женщина. – Много времени это не займет.

Марин натянуто улыбнулась, понимая, что незнакомка намекает, чтобы ее пропустили вперед.

– Мне тоже быстро, – ответила Марин. – Только отправить… письмо. Жаль, что оба автомата не работают.

Женщина с безукоризненно уложенными золотистыми волосами и в костюме от «Шанель», показавшемся Марин чересчур теплым для начала сентября, вздохнула и цокнула языком.

– О, какие прелестные конверты! – воскликнула она вдруг и ринулась вперед, делая вид, что загляделась на выложенные на продажу открытки и конверты с фотографиями местных достопримечательностей.

– Ну, начинается… – шепотом протянула Марин, прекрасно понимая, что недавняя собеседница обходит ее справа, чтобы встать перед ней.

– Мадам, – обратился к пожилой женщине чернокожий подросток, – извините, но здесь очередь.

– Bravo, jeune homme[15], -еле слышно похвалила Марин.

Мадам Даррас упорно разглядывала открытки. Быстро выбрав одну и пропустив слова подростка мимо ушей, она направилась к голове очереди, пользуясь тем, что две девушки, стоявшие ближе к окошку, увлеклись болтовней. Спустя некоторое время одна из них подняла голову и заметила перед собой пожилую даму.

– Слушайте, – обратилась она к ней, – разве вы стояли перед нами?

Ее подруга отвлеклась от своего айпода и тоже удивилась.

– Мы же были первыми в очереди – верно, Эжени?

– А я совершенно точно была перед вами, – ответила пожилая дама и заговорила со своей собакой.

– Нет, вы тут не стояли, – заявила Эжени.

– Точно, она не стояла, – подтвердила женщина средних лет перед Марин, которая, как и Марин, наблюдала за этой сценой. Чернокожий подросток со вздохом надел наушники, не желая участвовать в конфликте.

Гулкий голос с сильным южным акцентом раскатился по всему помещению почты, ладонь легла на плечо пожилой дамы.

– Мадам Даррас, как приятно увидеть вас здесь, на почте! Красивые открытки, верно? – Мужчина с улыбкой смотрел на нее.

Дама так разволновалась, что выронила открытку и взмахнула руками, будто на нее напали. Девушки засмеялись, чернокожий подросток тоже, сняв наушники, чтобы послушать.

– Месье Леридон! – пискнула пожилая дама. – Господи, а вы-то что здесь делаете?

Месье Леридон засмеялся.

– То же, что и все, – покупаю марки, мадам Даррас.

Марин смотрела на него, радуясь, что ее очередь наконец-то сдвинулась с места. Тот, кого назвали месье Леридоном, был хорош собой, как кинозвезда или спортсмен, ушедший из большого спорта в телекомментаторы. Его густые черные волосы Марин сочла крашеными, зубы блистали безупречной белизной. На нем были льняные брюки, рубашка и дорогие итальянские мокасины из светло-коричневой кожи. Марин перевела взгляд на свои ярко-зеленые кроссовки «Найк» и усмехнулась, представив себе, как лучшая подруга Сильви, стесняясь ее, велела бы ей идти сзади. Когда Марин вновь обратила внимание на странную пару, оказалось, что часть разговора она уже пропустила.

– И не думайте, что я не знаю, что вы там затеяли, в этом вашем доме! – возмущалась мадам Даррас. – «Отель де Панисс-Пассис» сменил за годы немало хозяев, но ни один из них не поднимал такой суеты, как вы тем вечером, месье Леридон!

Марин и женщина, стоявшая впереди, переглянулись. Название дома показалось Марин знакомым: кажется, это где-то на улице Эмерик-Давид. Если вдуматься, то и фамилию Даррас она хорошо знала.

– Что вы имеете в виду? – утратив недавнее дружелюбие, спросил месье Леридон.