Смерть надевает маску

– Боюсь, главной знаменитостью завтра станет несчастный мистер Харкер, – ответил Майло.

– Как думаешь, зачем он это сделал? – спросила я, отвлекаясь от семейных проблем.

– Найдется множество версий, и все они появятся в прессе. В завтрашних газетах прочтем о карточных долгах и иных подобных грехах.

– Он показался мне милым молодым человеком, – сказала я, не желая принимать цинизм Майло.

Он же поднялся на ноги и продолжил раздеваться.

– Вот такие как раз и навлекают на себя неприятности, а потом не видят другого выхода, кроме как разом со всем покончить. Для порядочных людей стыд бывает совершенно невыносим. Поэтому-то я и не обращаю внимания на чужую репутацию.

Не иначе как озвучил свое кредо. Вот человек, который в жизни не чувствовал стыда.

– Наверное, но чтобы на балу… Сам понимаешь. – Я нахмурилась, вспомнив обо всем, что произошло. Никак не могла ожидать, что мистер Харкер способен на такой поступок. Хотя наше знакомство омрачилось его неуместными расспросами, он показался мне застенчивым, склонным к уединению человеком. И если бы мистер Харкер решил наложить на себя руки, то сделал бы это у себя дома, а не в гостях у джентльмена, которого, по сути, нисколько не знал.

– Майло, разве тебе не кажется странным…

– Нет, – отрезал он, протянув мне ночное платье, которое только что достал из бюро. – И тебе нечего забивать этим голову. Я прекрасно знаю, что могут надумать такие, как он. Поверь, ничего хорошего ждать и не приходилось.

Я неодобрительно взглянула на него, но Майло не стал обращать внимания.

– Спать отправлюсь в гостевую, а то задену случайно твою лодыжку, – проговорил он, завязывая пояс домашнего халата, который набросил поверх ночного белья. – Тебе что-нибудь принести?

Как много мне хотелось сказать! Но вместо этого я лишь качнула головой:

– Я в порядке, спасибо.

– Вот и славно. Спокойной ночи, дорогая.

Он поцеловал меня в губы и вышел, оставив наедине с раздражением и досадой.

Досада никуда не делась, даже когда сквозь занавески в спальню просочился серый свет раннего утра. Я легла как обычно, но проворочалась до самого рассвета: лежала, пыталась заставить себя отдохнуть, но в конце концов сдалась и окончательно встала с постели, набросив халат прямо на ночное платье.

Хромая, я добралась до бархатной черной кушетки, присела и посмотрела на ногу. Болело довольно сильно, но отек уже сошел. Я надеялась, что смогу ходить самое большее уже на следующий день – неважно, позволит мне врач или нет.

Вдруг, к моему удивлению, открылась дверь, и в проходе показался Майло с подносом. Он очень редко вставал в таком раннем часу. Неужто это попытка перемирия?

– Перехватил твой завтрак у Винельды, – сообщил он.

– Спасибо тебе за это. Про бал я расскажу ей попозже – сначала кофе.

– Как нога?

– Немного лучше, спасибо.

– Рад это слышать. – Майло поставил поднос на столик. – Она сделала тосты с джемом, не самое искусное блюдо, но это, пожалуй, и к лучшему. Поручить вскипятить чайник ей можно, но вот насчет всего остального… Да, решил, тебе будет интересно. – Он вручил мне свежий номер «Таймс».

Читать газеты мне хотелось меньше всего, и все же я знала, что так или иначе наткнусь на какую-нибудь статью по горячим следам: вчерашний вечер оказался для добытчиков сплетен золотой жилой, нечего и сомневаться. А я стала участницей очередного скандала – и от меня это, увы, никак не зависело.

Открыв газету, я сразу же увидела заголовок – и он был еще хуже, чем я рассчитывала:

«САМОУБИЙСТВО НА БАЛУ ЛОРДА ДАНМОРА: ПОКОЙНЫЙ ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В КРАЖЕ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ»

– Кража драгоценностей! – воскликнула я. – Что это вообще…

– Читай дальше, – предложил сказал Майло, наливая в мою чашку кофе из чайника.

Я стала читать вслух:

– «Вчера вечером на балу, устроенном лордом Данмором в собственном доме, произошла неожиданная и страшная трагедия: мистер Джеймс Харкер, племянник мистера и миссис Баррингтонов, застрелился в одной из комнат на втором этаже. При последующем осмотре места происшествия в карманах несчастного были найдены сапфиры, судя по всему, извлеченные из браслета миссис Баррингтон».

Я тихо вскрикнула и перевела взгляд на Майло. Он помешивал сахар в моей чашке с некоторым самодовольством.

– Браслет миссис Баррингтон?..

– Судя по всему. Я говорил, его грехи сразу выйдут наружу.

Я стала читать дальше: «Миссис Баррингтон показала, что камни были с того самого браслета, который она носила этим вечером. Она также рассказала, что ранее пропадали и другие драгоценности, включая бесценную брошь и бриллиантовый браслет. Общая сумма утерянных украшений предположительно составляет более десяти тысяч фунтов».

– Тот еще куш, однако, – заметил Майло.

Я посмотрела на него.

– Но ведь сапфиры были подделкой!

Его темные брови поползли вверх.

– Действительно? Да ты знаешь гораздо больше, чем «Таймс» удалось выпытать у болтушки миссис Баррингтон.

Поняв, что сказала больше, чем хотела, я залилась краской. И тут же напоролась на бесстрастный взгляд Майло – как он раздражал меня своей проницательностью!

– Эймори, ты снова ввязалась, куда не следует?