Смерть надевает маску

— Боюсь, главной знаменитостью завтра станет несчастный мистер Харкер, — ответил Майло.

— Как думаешь, зачем он это сделал? — спросила я, отвлекаясь от семейных проблем.

— Найдется множество версий, и все они появятся в прессе. В завтрашних газетах прочтем о карточных долгах и иных подобных грехах.

— Он показался мне милым молодым человеком, — сказала я, не желая принимать цинизм Майло.

Он же поднялся на ноги и продолжил раздеваться.

— Вот такие как раз и навлекают на себя неприятности, а потом не видят другого выхода, кроме как разом со всем покончить. Для порядочных людей стыд бывает совершенно невыносим. Поэтому-то я и не обращаю внимания на чужую репутацию.

Не иначе как озвучил свое кредо. Вот человек, который в жизни не чувствовал стыда.

— Наверное, но чтобы на балу… Сам понимаешь. — Я нахмурилась, вспомнив обо всем, что произошло. Никак не могла ожидать, что мистер Харкер способен на такой поступок. Хотя наше знакомство омрачилось его неуместными расспросами, он показался мне застенчивым, склонным к уединению человеком. И если бы мистер Харкер решил наложить на себя руки, то сделал бы это у себя дома, а не в гостях у джентльмена, которого, по сути, нисколько не знал.

— Майло, разве тебе не кажется странным…

— Нет, — отрезал он, протянув мне ночное платье, которое только что достал из бюро. — И тебе нечего забивать этим голову. Я прекрасно знаю, что могут надумать такие, как он. Поверь, ничего хорошего ждать и не приходилось.

Я неодобрительно взглянула на него, но Майло не стал обращать внимания.

— Спать отправлюсь в гостевую, а то задену случайно твою лодыжку, — проговорил он, завязывая пояс домашнего халата, который набросил поверх ночного белья. — Тебе что-нибудь принести?

Как много мне хотелось сказать! Но вместо этого я лишь качнула головой:

— Я в порядке, спасибо.

— Вот и славно. Спокойной ночи, дорогая.

Он поцеловал меня в губы и вышел, оставив наедине с раздражением и досадой.

Досада никуда не делась, даже когда сквозь занавески в спальню просочился серый свет раннего утра. Я легла как обычно, но проворочалась до самого рассвета: лежала, пыталась заставить себя отдохнуть, но в конце концов сдалась и окончательно встала с постели, набросив халат прямо на ночное платье.

Хромая, я добралась до бархатной черной кушетки, присела и посмотрела на ногу. Болело довольно сильно, но отек уже сошел. Я надеялась, что смогу ходить самое большее уже на следующий день — неважно, позволит мне врач или нет.

Вдруг, к моему удивлению, открылась дверь, и в проходе показался Майло с подносом. Он очень редко вставал в таком раннем часу. Неужто это попытка перемирия?

— Перехватил твой завтрак у Винельды, — сообщил он.

— Спасибо тебе за это. Про бал я расскажу ей попозже — сначала кофе.

— Как нога?

— Немного лучше, спасибо.

— Рад это слышать. — Майло поставил поднос на столик. — Она сделала тосты с джемом, не самое искусное блюдо, но это, пожалуй, и к лучшему. Поручить вскипятить чайник ей можно, но вот насчет всего остального… Да, решил, тебе будет интересно. — Он вручил мне свежий номер «Таймс».

Читать газеты мне хотелось меньше всего, и все же я знала, что так или иначе наткнусь на какую-нибудь статью по горячим следам: вчерашний вечер оказался для добытчиков сплетен золотой жилой, нечего и сомневаться. А я стала участницей очередного скандала — и от меня это, увы, никак не зависело.

Открыв газету, я сразу же увидела заголовок — и он был еще хуже, чем я рассчитывала:

«САМОУБИЙСТВО НА БАЛУ ЛОРДА ДАНМОРА: ПОКОЙНЫЙ ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В КРАЖЕ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ»

— Кража драгоценностей! — воскликнула я. — Что это вообще…

— Читай дальше, — предложил сказал Майло, наливая в мою чашку кофе из чайника.

Я стала читать вслух:

— «Вчера вечером на балу, устроенном лордом Данмором в собственном доме, произошла неожиданная и страшная трагедия: мистер Джеймс Харкер, племянник мистера и миссис Баррингтонов, застрелился в одной из комнат на втором этаже. При последующем осмотре места происшествия в карманах несчастного были найдены сапфиры, судя по всему, извлеченные из браслета миссис Баррингтон».

Я тихо вскрикнула и перевела взгляд на Майло. Он помешивал сахар в моей чашке с некоторым самодовольством.

— Браслет миссис Баррингтон?..

— Судя по всему. Я говорил, его грехи сразу выйдут наружу.

Я стала читать дальше: «Миссис Баррингтон показала, что камни были с того самого браслета, который она носила этим вечером. Она также рассказала, что ранее пропадали и другие драгоценности, включая бесценную брошь и бриллиантовый браслет. Общая сумма утерянных украшений предположительно составляет более десяти тысяч фунтов».

— Тот еще куш, однако, — заметил Майло.

Я посмотрела на него.

— Но ведь сапфиры были подделкой!

Его темные брови поползли вверх.

— Действительно? Да ты знаешь гораздо больше, чем «Таймс» удалось выпытать у болтушки миссис Баррингтон.

Поняв, что сказала больше, чем хотела, я залилась краской. И тут же напоролась на бесстрастный взгляд Майло — как он раздражал меня своей проницательностью!

— Эймори, ты снова ввязалась, куда не следует?