Смерть носит пурпур

– Где я был ночью? – переспросил Чердынцев, словно не веря, что серьезные люди могут интересоваться подобной ерундой. – Спал у себя в гостинице, где же еще!

– Кто это может подтвердить?

– Зачем это подтверждать? Что за глупость…

– Позвольте мне решать, что глупость, а что еще следует выяснить, – сказал Ванзаров. – Так кто может составить вам алиби?

Чердынцев только плечами пожал.

– Сколько угодно! Половой ужин приносил, портье, швейцар наверняка подтвердят, что я не выходил…

– Все как один уважаемые люди и честны до безобразия…

На это замечание Скабичевский многозначительно хмыкнул. Все это очень не понравилось Чердынцеву. И хотя в его положении диктовать условия было невозможно, но и быть шутом гороховым для полиции он не собирался.

– Господин Ванзаров, что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что сегодня ночью в своем доме был зверски убит Иван Федорович Федоров, ваш учитель. И тайну золота, судя по всему, он унес с собой.

– Нет… – сказал Чердынцев и отступил. – Нет… Не может быть… Вы меня обманываете… Это розыгрыш?

Ванзаров не стал убеждать и доказывать. Он просто ждал.

Чердынцев умоляюще посмотрел на Скабичевского, но и чиновник участка был непреклонен в своем молчании.

– Как же это… Как же это возможно?.. – наконец проговорил он.

– Если вас интересует способ, то с ним разделались, как и с вашей невестой, – вдруг сказал Скабичевский и от такой смелости даже приободрился. – Лужа крови, кошмар, ужас… Правда, Родион Георгиевич?

– Что же мне теперь делать?

– Например, подскажите нам с Николаем Семеновичем, кто мог его убить, – сказал Ванзаров. – Кто мог желать ему смерти?

– Это абсурд! – сказал Чердынцев. – Дикость какая-то. Но мне-то что теперь делать?..

– Возвращайтесь в гостиницу и не высовывайте носа. Можете вскоре понадобиться.

Не поклонившись, Чердынцев залез в коляску и что-то тихо сказал извозчику, надеясь, что Ванзаров не услышит. Пролетка развернулась и быстро поехала в город.

– Зачем ему понадобилась почтово-телеграфная контора? – спросил Скабичевский.

– Отправит в Петербург открытку с видами Царского Села… – сказал Ванзаров и указал в сторону Гатчинской дороги. – Вон еще гости пожаловали… – При этом он убрал за спину стопку журналов.

Действительно, к дому шел Нарышкин, как всегда согбенный, сосредоточенный и глядя под ноги. Все-таки первым он заметил Лебедева и остановился. Криминалист не стал по обычаю приветливо махать ему рукой, а попросту отвернулся. Запал на веселье у него сегодня несколько отсырел.

Нарышкин приблизился, но остановился перед забором.

– Что вы здесь делаете?

Скабичевский уже собрался что-то сказать, но Ванзаров резко его опередил:

– А вам что в такую рань здесь понадобилось?

– Помочь Ивану Федоровичу по хозяйству, как обычно, – ответил Нарышкин. – А в чем, собственно…

– Когда вы ушли из дома?

– Вы это знаете, мы с вами встретились. Но почему вы…

– В котором часу вернулись?

Терпеть подобное обхождение Нарышкин более не желал.

– Не понимаю ваших вопросов, господин Ванзаров. К чему они? Спросите у Ивана Федоровича, он вам ответит.

– Не могу этого сделать, – ответил Ванзаров. – При всем желании. И никто не сможет.

– Почему? – спросил Нарышкин, не осознавая значения простых слов.

– Федорова убили. Зарезали, как свинью. В гостиной лужа крови. Если желаете убедиться лично, так милости просим. Могу проводить…

Нарышкин уставился на Ванзарова, словно у того выросли золотые рога.

– Можете нам сообщить что-то о мотивах убийства? Или назвать предполагаемого убийцу? Или в какой тайне Федоров хотел покаяться прилюдно?

Помощник великого химика вздрогнул, словно его пробрал озноб.

– Иван Федорович был гениальный ученый и человек… – сказал он, глядя на носки пыльных ботинок. – Никто не сможет сравниться с ним в полете мысли. Наука потеряла так много… Его вклад никто… Невозможно переоценить…

– Не стану спорить. Нас с Николаем Семеновичем интересует другое: кто из учеников мог на это решиться?

– Это невозможно… – ответил Нарышкин, повернулся и пошел обратно, словно ничего не случилось. Ванзаров не стал его останавливать. И Скабичевскому не позволил.

– Оставьте его пока, нам есть чем заняться, – сказал он. – Господин Лебедев заждался. А он этого не любит…

Аполлон Григорьевич старательно смотрел мимо чиновника участка, словно тот был привидением. И не проявлял привычной бурной активности. Так искренно и сильно задели его переживания. Чего Ванзаров не смог припомнить за все их знакомство. Нервы у криминалиста были стальные. При его работе другие иметь невозможно.

Ванзаров протянул рабочие журналы и попросил внимательно изучить. Может, там найдется что-то полезное. Лебедев принял стопку и равнодушно засунул под мышку.

– От меня требуется что-нибудь еще? – спросил он не лучше ленивого приказчика в лавке.

– Что за гости посещали Федорова вчера вечером? – поинтересовался Ванзаров, ловя на лету немое удивление Скабичевского. Не хватало еще, чтобы разразился новый скандал.

Лебедев и виду не подал.