Смерть-остров

Подошли ещё двое, оба среднего роста, в кожаных плащах, галстуках и шляпах, как близнецы-братья. Товарищ Белокобыльский отвернулся. Эти люди должны были подготовить спецпоселения, а они палец о палец не ударили, чтобы выполнить указание партии и правительства. Теперь прячут глаза от представителя СибЛАГа, боятся, что он назовет их виновными в срыве кампании. Из-за поворота вынырнул катер, за ним потянулась широкодонная баржа. Товарищ Белокобыльский вырвал рупор из рук Ивана Петровича и стал кричать, надрывая голос:

— Товарищ Колубаев, немедленно пришвартуйтесь к берегу! Немедленно! Вам необходимо вернуться в Томск! Остановитесь!

Ещё долго надрывался товарищ Белокобыльский, приплясывая от нетерпения, когда же Колубаев выполнит его приказ, но на катере так никто и не появился. На барже торчали два охранника, ритмично пристукивая прикладами ружей. На товарища Белокобыльского они не смотрели, словно его и не было на берегу. Колубаев приник к иллюминатору и наблюдал, как пританцовывает товарищ Белокобыльский.

— Щас, всё брошу и пришвартуюсь, как же! Вы, товарищ Белокобыльский, своей женой командуйте, и то больше проку будет, а у меня своё начальство имеется — товарищ Кузнецов. Он мне приказал доставить спецпереселенцев в Александрово-Ваховскую комендатуру. Вот туда я их, мазуриков, и доставлю! А вы попрыгайте тут на бережку. Да смотрите, как бы с обрыва вам не свалиться. Берега тут зыбучие, ненадежные.

Колубаев отвалился от иллюминатора и уселся за стол, щедро уставленный различной снедью, покопался в тарелке, выуживая куски осетрины пожирнее, заел жир хлебом, отхлебнул полстакана спирта. Насытившись, отвалился к стенке и закурил.

— А ничего мы идём, по плану. Время точное, хоть часы сверяй. Даже товарищ Белокобыльский сверился. Как по часам явился, жук навозный!

Лекпом нахмурился. Ему не нравился Колубаев: ненадёжный он, под пьяную руку замахнуться может, а как совсем напьётся, то вредные разговоры заводит.

— Ты, лекпом, чего вздыхаешь? Твоё дело составлять акты на мертвяков. Одним экземпляром на сто человек!

Колубаев захохотал, довольный своей шуткой. Лекпом прикусил губу. Он уже слышал, как одного фельдшера засудили и приговорили к расстрелу за липовые акты. Лекпом тряхнул русой чёлкой и махом выпил стакан спирта. В этом краю не найти правды. Здесь всё наоборот, не по-людски как-то. Одни люди едят других. Заживо съедают. Вот и Колубаев постоянно смехом изводит, шутками своими дурацкими. А сам всё щурится, наверное, что-то задумал. Суровый край. Безбожный. Товарищ Белокобыльский не простит Колубаеву личного позора. Баржа должна вернуться назад. Спецпоселения не готовы к приёму большого количества людей. Лекпом резко опустил голову на сложенные руки и заснул прямо за столом среди закусок и выпивки. Колубаев зло усмехнулся. Ему нечего бояться. На барже везут лишенцев. Это человеческое отребье. Так товарищ Кузнецов сказал. В этом месте Колубаев довольно хехекнул, а ведь товарища Кузнецова тоже никто не называет по имени-отчеству. Только «товарищем» кличут, словно отняли у человека его родное имя. Так что нечего на жизнь обижаться. Вон полный стол еды и выпивки, живи да радуйся. И всё это богатство советская власть дала по накладной ведомости, в полном соответствии с революционным законом. Преисполнившись чувством гордости за благополучно устроенную жизнь, Колубаев взглянул в иллюминатор. Колпашево осталось позади. Катер упорно стремился вниз по реке, на север, к Александровскому району.

Глава седьмая

Под ногами зашуршала земля. Товарищ Белокобыльский оступился и, взглянув вниз, понял, что берег осыпается под напором поднявшейся воды. Отойдя на безопасное расстояние, уполномоченный СибЛАГа зло крикнул на весь берег: «Вы, товарищ Левиц, о чём думаете в вашем окружкоме?».

— Я, товарищ Белокобыльский, ещё вчера направил телеграмму в СибЛАГ о нецелесообразности направления каравана в Александрово-Ваховскую комендатуру в связи с тем, что она абсолютно не готова к приёму большого количества деклассированного элемента. Телеграмма составлена в форме протеста. Больше я ничего не смог сделать.

Товарищ Левиц опустил голову в знак мнимого покаяния. За спиной шумела вода, сталкивались глыбы льда, рассыпаясь под палящим солнцем. В этом году весна ранняя, но студёная, дни жаркие, а ночи холодные, от того и лёд долго не тает.

— Что вам ответили из СибЛАГа? — спросил Белокобыльский, заранее предполагая ответ.

— Представитель СибЛАГа товарищ Горшков отправил ответную телеграмму, в которой указал, что сведения о неподготовленности Александро-Ваховской комендатуры являются неточными. Он так же отметил в телеграмме, что дал указание коменданту Александро-Ваховской комендатуры Цепкову лично встретить караван и разместить людей в спецпоселениях.

— А товарищу Горшкову известно, что как таковых спецпоселений нет даже на бумаге? — взревел товарищ Белокобыльский и затих, поняв, что перебрал с тональностью.