Смерть-остров

Заседание окружкома, на котором рассматривался вопрос о прибытии каравана, длилось более четырёх часов. Постоянно звучали фамилии товарищей Долгих, Белокобыльского, Левица, Цепкова и реже товарища Эйхе. Фамилии были говорящими. На протяжении прошлого и текущего годов эти люди отвечали своими должностями и жизнями за пребывание на земле многих тысяч и миллионов людей, высланных из центра в процессе паспортизации и коллективизации. С коллективизацией с грехом пополам разобрались. Раскулаченным разрешили брать в ссылку носильные вещи и предметы первой необходимости. Бывшие кулаки и подкулачники умудрялись захватить в тяжёлую дорогу не только чашки, ложки, полушубки, но и орудия производства в виде лопат и вил, а некоторые даже припрятывали кое-какие ценности, чем впоследствии спасли жизни не только себе, но и своим детям.

Раскулаченных выбрасывали на необжитые берега Оби, на Васюганские болота, оставляя зимовать на снегу, а когда приезжали учитывать оставшихся в живых, то лишь удивлялись. За зиму бывшие кулаки успевали построить немудрёные жилища из сырого дерева, сложить глинобитные печки, по чести похоронить умерших, а некоторые умудрялись пополнить семейный состав, чем удивляли товарищей из окружкома. Учётчики в скором порядке слюнявили карандаши и вписывали новых жителей в разлинованные тетрадки, умерших же вычёркивали. Учёт есть учёт! Не так успешно обстояли дела с деклассированным элементом. Социально вредный элемент не был приучен к тяжёлому физическому труду, он вообще не умел работать в полевых условиях. Если крестьянин, причисленный советской властью к злостному отряду кулаков, умел и поголодать, и досыта поесть, то есть физически был подготовлен к испытаниям, то деклассированные умирали от лёгкого недомогания, включая обычную простуду. Раскулаченные умирали в больших количествах, при этом сильнейшие из них выживали, давая жизнь ещё более устойчивому потомству. А вот с жертвами паспортизации всё было по-другому: вместе с ними в ссылку отправляли бывших уголовников, инвалидов, детей, домохозяек. Волна высокой смертности накрыла кампанию по очистке крупных городов. За цифры кому-то надо было ответить.

Первым взял слово секретарь райкома Александровского района товарищ Перепелицын:

— Товарищи! В нашем районе десять трудпосёлков на три тысячи спецпереселенцев из числа репрессированного крестьянства, так как Александро-Ваховская комендатура является штрафной, к нам направляются спецпереселенцы, нарушившие трудовой распорядок. К тому же в районе около тысячи уголовного элемента. Их завезли ещё год назад, многие сбежали, похитив лодки и другое имущество у местного населения, оставшиеся продолжают грабить домохозяйства. Район не сможет принять дополнительное количество социально вредного элемента. Ни одного человека! У нас нет условий, при которых возможно развернуть полноценные хозяйства, здесь можно заниматься только охотой и рыболовством. В двух поселковых комендатурах проживают 667 семей, это около двух тысяч человек, не считая уголовного элемента в остальных комендатурах.

На это товарищ Белокобыльский заметил товарищу Перепелицыну, что, несмотря на протесты СибЛАГа, руководство ГУЛАГа обязало край принять дополнительные полмиллиона деклассированных переселенцев. При этом товарищ Белокобыльский предъявил копии телеграмм в СибЛАГ, а товарищ Левиц потрясал ответами из центра. И хотя на бумаге всё было расписано, сколько хлеба выделить на питание, сколько белья и одежды выписать на каждого ссыльного, все понимали, что отсутствует главное, в крае катастрофически не хватает спецпоселений. Раскулаченные живут в землянках, на строительство бараков средства до сих пор не отпущены. Вполне возможно, что за летний период ссыльные что-нибудь себе построят, но пока нет никакого жилья. Территория края огромна, а разместить дополнительные шесть тысяч человек негде. Любое решение проблемы вызовет негативные последствия. Расселять спецконтингент некуда. И это только начало, дальше будут поступать ещё и ещё, составы идут со всей страны, а тут и эти шесть тысяч повисли в воздухе.

Вяло переругиваясь, товарищи приняли постановление обязать коменданта Цепкова организовать встречу первого каравана. А это означало, что Цепкова назначили крайним и последним в высших инстанциях. Теперь все шишки из СибЛАГа и ГУЛАГа повалятся на коменданта. Цепков ответит и за высокую смертность, и за отсутствие бараков, горячей пищи и медицинской помощи. Комендант Цепков попытался отговориться общими фразами, чтобы в резолютивной части протокола всю ответственность возложить на окружком, но ему не позволили запротоколировать коллективную вину. На заседании окружкома единым голосованием постановили отправить коменданта Цепкова на встречу каравана. На том и порешили. Секретарь напечатал протокол, присутствующие, включая Цепкова, расписались.