Смерть-остров

Фрол измучился со сменами и пересменками, врать — это одно, а работать за Алексея — совсем другое. Из-за внезапного запоя Роднина Панину приходилось бегать втрое больше положенного, он зверски уставал, но никогда не забывал, что нужно забрать из садика Светланку. Они жили вдвоём в комнате в общежитии. Девочка никогда не спрашивала ни об отце, ни о матери. Иногда Фролу казалось, что она забыла родителей. Панин обидчиво поджимал губы, разве так быстро можно забыть родных? Хоть и маленькая девочка, но ведь голос крови сильнее, чем быстротечная память.

Молодых сил было много, поэтому Фрол везде успевал: и в отделе за двоих работал, и книги читал, и инструкции изучал, и на совещаниях присутствовал, ещё и успевал со Светланкой поиграть в кошки-мышки. Девочка любила именно эту игру; пряталась она неумело, как страус: головёнку засунет в шкаф, а платьишко колом торчит, и кричит на всю комнату:

— Не найдёшь-не найдёшь-не найдёшь!

Фрол усмехался: да от него никто не уйдёт потому, что хватка железная. Из любого закрома достанет. Недавно вот вытащил вредителя из окна. Тот провисел под подоконником ровно четыре часа, скорчившись так, чтобы оперативники, стоявшие во дворе, не заметили мазурика. Фрол долго не мог понять, каким образом мог скрыться подозреваемый. Подойдя к окну, постоял, пытаясь мысленно влезть в шкуру беглеца, и вдруг увидел верёвку — не толстую, но крепкую. Она обвивала медную ручку на створке и уходила вниз, зацепившись за чугунную батарею. Фрол провёл взглядом по верёвке и понял, что она спускается из окна, но там стоит группа уполномоченных. Мимо них муха не пролетит.

Фрол понимал, что подозреваемый не мог уйти дворами, вся улица наводнена оперсоставом ГПУ. Панин перегнулся через окно. Так и есть. Беглец держался за конец верёвки посиневшими руками и смотрел на него одним глазом. Панин мигом схватился за верёвку и вытащил хитреца. За этот эпизод Фрола наградили именным оружием, дали винтовку и наган тульского производства. Воронёная сталь победно сияла, наган сидел в руке крепко, винтовка за спиной не болталась. Фрол был доволен наградой. До этого у него был пистолет, доставшийся Алексею Роднину за успешное разоблачение банды вредителей. Потом Алексею за очередное разоблачение вручили новый вальтер, а старый он отдал Фролу.

После того как у Панина появилось собственное оружие, новёхонькое, сияющее, ему захотелось пострелять хоть в кого-нибудь. Вскоре и случай представился. Начальство приказало взять двух братьев, засевших в своём доме уже третий день. Это были Решетниковы; рабочая косточка, пролетарская, но с новой властью братья не спаялись, никак не могли её принять, она у них костью в горле застряла. Оружие у них осталось ещё с Гражданской, с колчаковщины…

Начальство согласовало действия с Москвой и приступило к штурму дома. Фрола Панина назначили главным, так как Алексей Роднин ещё не вышел из запоя. Сначала исследовали обстановку, подползали, уползали, бросали чучело, всё впустую. Тишина. Братья Решетниковы не реагировали.

Фрол из-за угла долго присматривался к окнам, из которых за ним наблюдали несогласные с советской властью. Причина такого антиобщественного поведения была в том, что дом, который братьям Решетниковым достался в наследство от богатого родственника ещё до революции, недавно реквизировали и заселили рабочими, разбив на клетушки и комнаты. Братья же не согласились с решением новых властей, решив с оружием в руках отстоять собственность. Было понятно, что за дом они будут драться до конца, до последней капли крови. И хотя в доме кроме братьев ещё было человек восемь, Фролу приказали взять Решетниковых во что бы то ни стало. Иначе говоря, остальные жильцы в расчёт не брались.

Фрол хотел уточнить число квартирантов в доме, но ему сказали, что около восьми и сосчитать можно будет только на следующий день, когда рабочие вернутся со смены. А те, кто не работает, сидят у братьев в заложниках. Панин взмахнул рукой, и оперативники поползли к дому, окружая его по периметру. По одному встали у окон, по два у дверей. Сам Фрол перебежками добрался до входной двери. Во дворе плюнуть некуда, мигом в человека с ружьём попадёшь. И вдруг что-то кольнуло в плечо. Фрол посмотрел: из рваной дыры потекла струйка крови, тонкая, но стремительная. Рванув дверь на себя, разом взлетел на пролёт лестницы и оказался на втором этаже.

Там, насколько он понимал, и должны были находиться братья. Первый этаж власти отдали пролетариату. Навстречу ему кинулся рослый мужик; Фрол смачно и с удовольствием всадил ему пулю в лоб. Ещё одну, и ещё, и ещё… для точности, а второго уложил с одного разу. Потом давал распоряжения, пока вытаскивали трупы, докладывал начальству, а затем вспомнил, что не забрал Светланку из садика. Всё бросил, пешком кинулся в сторону центра, проклиная забывчивость, запойного Алексея и оперативную необходимость. В садике ребёнка не было.

— Нету твоей Светланки! — сердито заворчала нянечка. — Совсем одурели. За детями приходят в двенадцать ночи!

— А где же она? — растерялся Фрол.