Смерть от совещаний

Наконец встал Коннор, чтобы показать презентацию о брендинге и позиционировании. Следующие полчаса он объяснял, что компании надо занять другую позицию по отношению к новым конкурентам и укрепить статус доминирующего игрока в области реалистичных спортивных игр для взрослой аудитории.

Уилла это очень увлекло, и он начал вспоминать дни работы в рекламе. С учетом происходящего на рынке это казалось очень правильной темой для обсуждения.

Тим поднял руку, но не стал ждать, пока ему дадут слово.

– Прошу прощения, Коннор. Сколько все это будет стоить?

Коннора вопрос застал врасплох, и он немного задумался.

– По‑моему, об этом довольно четко было сказано. На консультационные услуги и начальную фазу дизайна уже ушло почти пятьдесят тысяч. Запуск бренда будет стоить еще двести – двести пятьдесят. Это с учетом новых визиток, вывесок и упаковки. В общей сложности речь идет о сумме свыше четверти миллиона долларов.

– Я видел у вас в бюджете только сто тысяч, – заметил Тим. – Откуда вы возьмете остальное?

– Не забывайте, что я выбил в Playsoft еще сто тысяч, когда мы согласовывали сделку, – вмешался Кейси. – Они были в курсе, что мы планируем ребрендинг, и согласились поучаствовать, чтобы все было сделано как надо. Так что нам не хватает всего полсотни. Думаю, каждый отдел скинется по десять тысяч на дополнительные расходы.

– Это вдобавок к нашему взносу на пикник? – переспросила София.

– А мы собираем на пикник? – смутился Мэтт. – Ничего об этом не знаю. Я думал, в этом году за все платит Тим.

И тут в ручке у Уилла кончились чернила. Он в панике начал вертеться, ища запасную ручку, и даже хотел вырвать ее из рук одного из коллег. Но не успел.

– Извините, но вам не кажется, что надо закончить разговор о ребрендинге, прежде чем убить еще один драгоценный час на болтовню об этом чертовом пикнике?

В комнате повисла тишина. На долгие семь секунд.

Уиллу захотелось взять свои слова обратно, но он только испортил дело:

– Прошу прощения, но эти совещания просто поразительны. Слушайте, вы тратите кучу времени, чтобы ничего толком не делать, и избегаете хотя бы отдаленно интересных тем…

Он не закончил и просто покачал головой.

Руководители начали переглядываться, как будто спрашивая: «Кто заговорит первым?»

Наконец, Кейси взял это на себя.

– Давайте сделаем десятиминутный перерыв. Собираемся в пятнадцать минут двенадцатого.

Комната опустела. Остались только Кейси и Уилл.

Начистоту

Когда все двери закрылись, Уилл поднял глаза и увидел, что Кейси улыбается. «Ух ты. Что это с ним?»

Уилл решил признаться.

– Вы знаете, я кое‑что не рассказал вам о себе. У меня…

– Ты имеешь в виду болезнь?

– Да. Откуда вы знаете?

– Не забывай, что я друг твоих родителей. Когда у тебя в детстве были проблемы, они мне рассказали. Но мне почему‑то казалось, что ты разобрался с этим еще в старших классах.

– Так оно и есть. Но пару недель назад я перестал принимать лекарства, и, похоже, мне сложно себя сдерживать. – Уилл глубоко вздохнул, пытаясь скрыть отчаяние. – Я попрошу прощения, когда все вернутся. И снова начну принимать таблетки. Но препарат начнет действовать только через несколько недель.

– Не переживай, – искренне и любезно сказал Кейси. – Ты знаешь, у меня был один знакомый гольфист, у которого был синдром Туретта. Он все время грязно ругался, даже когда делал хорошие удары. Прекрасный спортсмен.

Следующие несколько минут они говорили о болезни Уилла. Кейси был очень озабочен, и Уилл наконец‑то понял, за что папа так любит этого человека.

Когда время перерыва подошло к концу, Кейси заверил нового секретаря: «Не волнуйся, они поймут».

Искра

Когда все вернулись, Мэтт поднял руку. Кейси дал ему слово.

– Я хотел бы высказаться по поводу замечания Уилла.

Уиллу захотелось провалиться сквозь землю.

Кейси пришел на помощь.

– Мы с ним уже все обсудили. Ему неудобно, что…

– Нет, я не собираюсь жаловаться на его слова, – перебил Мэтт. – По‑моему, он прав. Эти совещания как были ужасны, так и остались.

Теперь стало неудобно самому Кейси, и он решил перейти в оборону.

– Перестань. Мы все знаем, что совещания – это неприятно. Но неужели вы думаете, что у нас они чем‑то хуже, чем в любом другом филиале компании?

Все задумались, кто‑то кивнул в знак согласия.

Но тут, как обычно, Тим подлил масла в огонь.

– Не знаю, хуже они или нет, но в любом случае от этих двух часов, которые мы каждую неделю здесь просиживаем, толку мало. Это не просто пустая трата времени. Мне кажется, что они как‑то выматывают.

Видимо, все присутствующие были с этим согласны. Атмосфера немного разрядилась.

– Знаете, – сказала с улыбкой София, – я вспоминаю, как в колледже на летних каникулах подрабатывала в банке. Мне это казалось крайне скучным занятием, учитывая мой характер.

Все негромко засмеялись.

– В общем, я смотрела на часы на стене и не могла дождаться перерыва или конца дня. Клянусь, стрелки иногда шли в обратную сторону!

Все снова засмеялись.

– Иногда я смотрю на этот циферблат, – София показала рукой на часы на противоположной стене, – и мне кажется, что я снова очутилась в банке.